Алмазный город. Лариса Олеговна Шкатула

и обормот! – беззлобно рассмеялся Торопов. – Что значит молодой волк – и хватка другая, и прыть…

      Молодой хирург склонил голову перед Катериной и под звуки аргентинского танго увел её на середину зала.

      – Видите того мрачного господина за столиком напротив? – зашептал он ей в ухо, сделав несколько па. – Узнаете?

      – Нет, – покачала головой Катерина. – А я должна его знать?

      – Помните: "Я – гений Игорь Северянин"? Так вот это он! Неужели вы не были влюблены в его стихи? Говорят, поклонники в провинциальных городах выпрягали из коляски лошадей и везли его на себе! Самые богатые женщины России готовы были бросить к его ногам целые состояния! Да, как говорили древние, "сик транзит глориа мунди"! Так проходит земная слава. Иначе он не сидел бы сейчас с такой кислой физиономией?

      Катерина покраснела. Опять она попала впросак! Вместо того чтобы в который раз оттачивать свой немецкий язык, лучше бы о поэтах российских почитала! Попроси он её сейчас рассказать какое-нибудь стихотворение, и не вспомнит, пожалуй, разве что пушкинское "Я памятник себе воздвиг нерукотворный". Её преподавательница литературы Виктория Аполлинарьевна не признавала современных поэтов. Говорила пренебрежительно: "Этот грубиян Маяковский", или "Этот ненормальный Хлебников"!

      – А вы что-нибудь помните наизусть из стихотворений… Северянина? – робко спросила она.

      Петруша будто ждал её вопроса. Прямо-таки разразился стихами.

      Это было у моря, где ажурная пена,

      Где встречается редко городской экипаж.

      Королева играла в башне замка Шопена,

      И, внимая Шопену, полюбил её паж…

      Тут он вздохнул, набрал побольше воздуха, но как раз закончилось танго. Катерина поспешила к столику, стараясь не замечать огорчённого лица Петруши – ведь он только разлетелся…

      – Чёрт знает, какие короткие у них танцы! – буркнул он, усаживаясь за стол.

      Друзья-хирурги дружно захохотали, но в их смехе сквозило злорадство: когда теперь подойдёт его очередь?! Нечего было спешить поперёд батьки…

      – Мы с Петей видели поэта Игоря Северянина, – поспешила на выручку Катерина: она чувствовала, что, пока разговор за столом не стал общим, Петруша представляет собой удобную мишень для острот, что, как она успела понять, молодой человек воспринимал крайне болезненно. – Сидит с какой-то девушкой, такой грустный…

      – Зато его собрат по перу, по соседству с нами, очень даже весёлый! – хмыкнул Верещагин.

      – Ты ещё кого-то из бывших видел? – сразу заинтересовался Петр Петрович.

      – Во-первых, он никакой не бывший. Просто разъезжает по заграницам; вестимо, дуракам счастье… Серёжка Есенин собственной персоной!

      – Насчет дурака ты, пожалуй, загнул! – вмешался всегда молчащий хирург Фирсов.

      – В том смысле дурак, что деньги дурные и тратит он их по-глупому, на всякую шелупонь!

      – Как говорится в Библии, не судите, не судимы будете, – мягко