Время для звезд. Роберт Хайнлайн

карандаш, листок бумаги, часы и носовой платок. Часы шли. Банкнота, бумажка и носовой платок были выстираны.

      Одежда, тщательно отреставрированная и безукоризненно чистая, ждала на столе. Носки были не мои; ткань на ощупь напоминала войлок, если бывает войлок, который не толще салфетки «Клинекс» и не рвется при растягивании. На полу стояли кроссовки, точно такие же, как у Чибис, с логотипом «Ю. С. Раббер», но моего размера и тоже из войлока, потолще. Я оделся.

      Я оглядывал себя в зеркале, когда Чибис пинком распахнула дверь.

      – Кто-нибудь дома? – Она держала поднос. – Как насчет завтрака?

      – Чибис! Посмотри на меня!

      Она посмотрела.

      – Неплохо, – признала она, – для обезьяны. Тебе надо постричься.

      – Разве это не чудо! Я снова целехонек!

      – Ты никогда и не разваливался, – сказала она, – разве что местами. Меня каждый день информировали о ходе твоего выздоровления. Куда поставить?

      Она опустила поднос на стол.

      – Чибис, – сказал я, задетый за живое, – тебя совсем не волнует, что я поправился?

      – Конечно волнует. Стала бы я просить у них разрешения принести завтрак? Да я еще вчера знала, что тебя собираются распеленать. Как думаешь, кто тебя побрил и обрезал ногти? Гони доллар. Бритье дорожает.

      Я взял несчастный доллар и протянул ей. Она не взяла:

      – Шуток не понимаешь?

      – «Ни кредитором будь, ни должником…»

      – Полоний. Старый тупой зануда. Кип, чтобы я взяла у тебя последний доллар!

      – Ну и кто тут не понимает шуток?

      – Давай лопай, – сказала она. – Этот пурпурный сок на вкус как апельсиновый – очень неплохо. Болтунья – имитация, я попросила покрасить ее в желтый цвет – яйца здесь ужасные. Неудивительно, если знать, откуда их берут. Вот эта маслянистая субстанция – растительный жир, тоже подкрашенный. Хлеб – он и есть хлеб, сама поджаривала. Соль тоже настоящая, только они удивились, что мы ее едим, – для них она ядовита. Не беспокойся, все проверено на морской свинке, то есть на мне. Кофе нет.

      – Страдать не буду.

      – Я его вообще не пью – хочу подрасти. Ешь. Тебе специально понизили уровень сахара в крови, чтобы проголодался.

      Аромат был замечательный.

      – А твой завтрак где, Чибис?

      – Я уже поела. Буду смотреть на тебя и глотать слюнки.

      Пища, при всей своей непривычности, была то, что доктор прописал, – в данном случае, наверное, буквально. Никогда не получал такого удовольствия от еды.

      Наконец я перевел дыхание:

      – Надо же, нож, вилка! Ложки!

      – Единственные на всей… – Она пропела название планеты. – Мне надоело есть руками, а со здешними приспособлениями это не еда, а сплошная игра в серсо. Пришлось нарисовать картинки. Это мой набор, но мы еще закажем.

      Была даже салфетка, тоже волокнистая. Вода на вкус казалась дистиллированной, но это не важно.

      – Чибис, чем ты меня брила? Нигде ни царапинки.

      – Маленькой такой штуковиной, дает бритве сто очков вперед. Не знаю, для чего она здесь,