Галя не в себе. Алексей Васильевич Денегин

долго не хотел нормально расправляться и соскальзывал, только совместными усилиями удалось присобачить его как следует. Гале стало смешно, и она давила в себе смех, чтобы совсем не обескуражить взволнованного партнера, который уже начал выдыхаться. Но вся эта возня оказалась напрасной: Гале было больно, под каким углом и с какой бы стороны Серега ни пристраивался, и спустя двадцать минут экспериментов она предложила дальше не мучиться. Серега болезненно воспринял неудачу, и потому Галины попытки удовлетворить напоследок хотя бы его тоже не увенчались успехом.

      – Не сказать, что я возлагала какие-то огромные надежды… Одевайся и пойдем есть, я проголодалась, – Галя похлопала партнера по груди и ушла ставить чайник.

      Произошедшее они не обсуждали, Галя в своих лучших традициях вела себя как ни в чем не бывало. Серега же испытывал неловкость: то ли за ситуацию в целом, то ли за то, что не смог доставить женщине удовольствие. Эта неловкость, которую Галя притворно не замечала, испортила отношения, становившиеся все более формальными, и в конце концов их общение свелось к редким разговорам в школе. Перед новым годом Аллочка, скооперировавшись с любовницей Павлика, сумела поставить ему мозги на место, и они вернулись домой. Жизнь Гали снова вошла в прежнее русло. По крайней мере, ненадолго.

      После воссоединения Аллочка решила, что им с Павликом нужно свежее начало. Прежде всегда довольная Ковтнюками, она, оценив все прелести жизни в райцентре, предложила туда переехать. Там Павлик нашел бы новую работу (на хлебозаводе добровольно-принудительно был поставлен крест), да и сама Аллочка могла куда-нибудь впервые в жизни устроиться. Но что делать с Галей? Ей оставалось учиться в школе еще полтора года, а откладывать новую страницу семейных отношений на такой срок Аллочке казалось не лучшей идеей. Можно было перевести дочь в школу в райцентре, либо попытаться пристроить ее в техникум, сама же Галя хотела спокойно доучиться в Ковтнюках и не участвовать в родительских задумках. Но Аллочку охватило чувство вины, и она больше не хотела оставлять несовершеннолетнюю дочь одну. Сошлись на том, что подождут окончания учебного года, а там видно будет. Все эти месяцы Аллочка жила мыслями о райцентре, который стал пределом всех ее мечтаний и предметом всех ее разговоров. В итоге они с Павликом сумели убедить дочь уехать с ними и закончить одиннадцатый класс в другой школе. В конце лета, в сухой августовский полдень, Галя отодрала от себя рыдающую Мариночку и села в Павликову новую приору, которая, взметнув облако пыли с проселочной дороги, увезла ее из Ковтнюков.

      II

      Спустя четыре года судьба вернула Галю обратно в Ковтнюки. После переезда в райцентр она так и не закончила одиннадцатый класс, а пошла в техникум постигать основы экономики и бухгалтерского учета, которые на фоне остальных специальностей показались ей наименьшим из зол. Хоть Павлик и уверял семью, что благодаря своему дару убеждения сумеет пристроить Галю сразу на второй курс, в техникуме его способностей должным образом не оценили и весьма прозрачно намекнули, как можно решить