Вырай. Новая эпоха. Екатерина Боровикова

и не станут вступать в открытый конфликт с настоятельницей. Относительное благополучие и спокойствие почти сотни человек важней.

      – Если Господь заявит, что тебе с нами нельзя, мы попросим об изгнании. Это хоть какой-то шанс выжить, к тому же с тобой будет он, – кивнула Верочка в сторону Вячеслава.

      Мужчина в разговор не вступал, а с упоением грыз морковку, словно происходящее его совершенно не касалось.

      – Хорошие перспективы. Либо конец, либо возможный конец в лиловом тумане. – Хромушка вдруг шмыгнула носом и стала утирать глаза.

      – Как же так, Сонька! – Яростно заявила Вера и поднялась с пола, придерживая одной рукой сына. – Как ты могла в такое вляпаться! А самое обидное, даже мне не сказала!

      – Что я должна была сказать? Что вижу людей насквозь? Что знаю, кто отец твоего ребёнка? – Заорала в ответ Хромушка. – Ты бы всё равно не поверила, а если бы и поверила – сдала бы меня Аристарховой!

      – Неправда! Я бы молчала! Дура, как я без тебя здесь теперь? Кому я буду нужна? – Вера тоже заплакала. Малыш у груди обеспокоенно завозился и закряхтел. Новоиспечённая мать тут же утратила свой пыл и что-то успокаивающе зашептала в кокон. А потом осознала услышанное.

      – Что ты имела в виду, когда говорила об отце? Разве малыш не дар Господень?

      – Девочки, милые, прекратите ссориться. До того ли сейчас? Лучше давайте подумаем, как нам спастись. – Слава торопливо догрыз морковку и попытался увести разговор от опасной темы. Его жизненный опыт просто вопил о том, что для совсем юной женщины, выросшей в окружении верующих, правда может оказаться шокирующей. Ещё сотворит что-нибудь нехорошее с младенцем.

      Но Вера не обратила на мужчину никакого внимания.

      – Соня, я жду.

      До Кривицкой, наконец, дошло то, что Вячеслав понял за одно мгновение. Не стоило говорить об этом, тем более, сейчас.

      Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы дверь подвала не распахнулась, и в церковную тюрьму не вошла Дарья.

      – Вера. Тебя не должно здесь быть.

      Верочка вжалась в стену. Казалось, побледнеть ещё сильней невозможно, но девушке это удалось.

      А женщина уже утратила интерес к прихожанке и сосредоточила своё внимание на пленниках.

      – Ты! Это твоё? – На пол шмякнулся рюкзак с многочисленными карманами и лёгкая куртка.

      – Да. – Вячеслав подошёл к решётке. – Можно забрать?

      – Потом. Теперь ты, Кривицкая. На. – Даша достала из кармана часы.

      Соня машинально схватила себя за запястье.

      – Держи. Весь Приход знает, как эта вещь тебе дорога.

      – Что происходит, Дарья Степановна?

      Женщина не ответила. Она повернулась к молодой прихожанке:

      – Вера. Убирайся немедленно. Я тебя не видела, ты здесь не была.

      Девушка испуганно кивнула, подхватила пустую корзинку, и со всей скоростью, на которую была способна, покинула подвал.

      – Да что происходит?!

      Дарья подошла к камере Вячеслава, развела руки и взялась за прутья.

      – Надо уходить. На рассвете вас отправят на костёр. И