Вырай. Новая эпоха. Екатерина Боровикова

правильно.

      – Вы худо-бедно справлялись, а потом, через год, девочка-подросток Софья Кривицкая подслушала ссору батюшки и рядовой женщины Ксении Аристарховой. Кстати, кто она?

      Соня пожала плечами, но поняла, что Слава в темноте этого не может видеть, и сказала вслух:

      – Я не знаю. Она была последней, кто пришёл тогда. Точнее, они с Дарьей и Сергеем на машине приехали. Автомобиль до сих пор стоит в сарае. Вроде бы их к нам вынесло откуда-то из другого населённого пункта.

      – То есть, они не местные, так?

      – Да. Даша вроде как её телохранителем была, а Сергей – водителем. То ли бизнесмен она, то ли чиновница – никто точно не знает. Всё на уровне слухов. И то, в последний раз мы это обсуждали тогда, когда отец Павел погиб.

      – Лады. Значит, поцапалась Ксюха со священником, да так, что этот добрый самаритянин готов был живого человека выгнать за ворота на съедение злобным потусторонним силам. И вдруг, неожиданно, совершенно внезапно и скоротечно, Господь говорит с Павлушей, да без свидетелей. Говорит полную ерунду, заставляет умереть и отдать бразды правления никому не известной тётке, которую наделяет неприятными такими способностями. И дружков её тоже заодно.

      Сова вдруг истошно завопила. Софью обдало волной воздуха – птица взлетела, сделала круг по камере и бесшумно приземлилась. Она странно щёлкала клювом – девушке показалось, что птицы так делать не должны. Стало жутковато.

      – Ты смотри, как заволновалась. Видно, наша не совсем птичка что-то знает, только рассказать не может. Ладно, давай дальше. Непонятный голос, который наивные прихожане приняли за Глас Божий, оказался очень кстати. Он всё быстро вам объяснил.

      – Это единственное, что меня смущает.

      Слава насмешливо фыркнул:

      – А я как раз это могу объяснить без проблем. Но не будем забегать вперёд. Значит, бабёнка корчит из себя безгрешную цыпочку, дьяконы её тоже. В последующие годы к их стае прибивается ещё два любителя власти. Лучшая еда – им. Свобода перемещения – им. Право повелевать, управлять человеческими судьбами – у них в руках. Периодически ребятки устраивают себе оргии с молодыми девчонками, а потом стирают жертвам память. Неужели никто этого не понял? Изнасилование разве не оставляет следов? Синяки, ещё какая-нибудь гадость?

      – Они не зверствуют. Просто расслабляются. У нас есть одна женщина, её, как и с десяток таких же несчастных, в предыдущем поселении насиловали. Пять лет. В клетке держали, помоями кормили, издевались, как могли. А в голодные зимы эти звери женщин ещё и ели. Элизе с трудом убежать удалось. До сих пор весь приход будит по ночам криками – кошмары снятся. Кстати, её ни разу «благодать» при ночной молитве не посещала, мне кажется, её наши дьяконы жалеют.

      – Или брезгуют. – Слава посопел, потом добавил глухим голосом: – Ты так спокойно об этом говоришь, что меня жуть берёт.

      – Есть гораздо более страшные вещи в этом мире. Зато у Верочки малыш появился.

      Сова издала неприятный, резкий звук и забегала по камере.

      – По-моему, наша подружка хочет,