Убийства и прочие мелочи жизни. ЕленаА. Миллер

строительные носилки. Под белыми простынями на полу лежали какие-то предметы.

      – Ценные находки? – уточнил полицейский.

      – Особо ценные сразу поднимаются наверх.

      – Понимаю…

      Даниил несколько минут внимательно осматривал пространство, метр за метром. Потом отдал факел Глаше, поплевал на руки, взял лопату и принялся копать в куче с просеянной землей…

      – Хочешь испытать романтику охотника-археолога?

      – Очень хочу, пользуясь случаем. Если б ты только знала…

      – Тогда ты не здесь копаешь. Эта земля уже просмотрена, просеяна и годится только на то, чтобы ее выкинули наверх.

      – А я уверен, что… – лопата уперлась во что-то твердое. Даниил бросил ее и начал аккуратно разгребать землю руками.

      Глафира замерла, не спуская глаз с инспектора.

      Он осторожно достал и перенес под свет факела какой-то предмет, завернутый в некогда белую большую простыню. Не торопясь, развернул находку. Глафира тихо ахнула…

      Это был старый пожарный шлем. К одному из маленьких отверстий, проделанных по низу каски, была прикручена тонкая проволока. Такая же, как на всех экспонатах в хранилище…

      …Всю обратную дорогу Глаша подавленно молчала. Лицо ее было бесстрастно, но в глазах застыло выражение тревоги. Даниил, тоже был погружен в раздумья. Но время от времени бросал на свою спутницу заинтересованные взгляды. Наконец, не выдержал:

      – Хотелось бы знать, какие мысли бродят в этой прелестной головке.

      – Разные… – грустно откликнулась Глаша. – Зачем убийце понадобились фотографии? Как мог Карп оставить отпечатки пальцев на бокале в комнате Алексея, если он утверждает, что не заходил туда. Если он все же туда заходил, то – как он вышел!? Двери в комнату были заперты изнутри. Если он ушел до того, как Алексей выпил вино, как ему тогда удалось забрать фотографию и чемодан? И нужно было еще успеть собрать вещи!! Просто голова кругом…

      – Ну-ну! – отозвался инспектор. – Продолжай, умница моя!

      – Значит, вещи и фотографии были украдены до того, как Алексей с Карпом вошли в комнату. Или…

      – Или…?

      – В доме был еще кто-то, у убийцы был сообщник? – тихо прошептала Глаша. – Непостижимо! И очень страшно!

      – Почему?

      – Ты не понимаешь… Много лет мы жили в нашем маленьком уютном мире. Ничего не боялись и абсолютно доверяли близким. Этот маленький мир давно устоялся, притёр нас друг к другу, научил относиться с любовью и тактичностью к чужим «тараканам» в голове… Он казался таким незыблемым, этот мирок! И вот все рушится и уходит из-под ног.

      – Зачем же так трагично?

      – По-иному не получается. Мы никогда не следили друг за другом, не прятали свои вещи, не запирали двери, не боялись гулять по вечерам, проходить через кладбище… О, какая же я ду-у-ура…

      Глафира одной рукой шлепнула по стене, а второй так сжала плечо инспектора, что тот от неожиданности чуть не уронил шлем и простыню.

      – Ты чего? Я чуть не…

      – Я вспомнила! Калитка на кладбище!

      – Что?

      – Кто-то