Бродяги Дхармы. Джек Керуак

сказал он, разогреваясь от вина и полуночи, – я скоро снова поеду на север повидать мои родные мокрые леса детства, облачные горы, старых обозленных друзей-интеллектуалов и старых пьяных друзей-лесорубов, ей-богу, Рэй, не начнешь жить, пока там не побываешь – со мной или без меня. А потом уеду в Японию и пешком обойду всю эту холмистую страну, буду отыскивать древние храмики, спрятанные и позабытые в горах, и старых мудрецов, которым по сто девять лет и они молятся Каннон в своих хижинах и так много медитируют, что, когда выходят из медитации, смеются, видя все, что движется. Но это не значит, что я не люблю Америку, ей-богу, хоть и ненавижу этих проклятых охотников: им одно подавай – нацелить пушку на беззащитное разумное существо и убить, за каждое разумное или живое существо, которое эти хуилы убьют, они переродятся тысячу раз, чтобы страдать от ужасов сансары, так им и надо.

      – Слышь, Морли? Что скажешь, Генри, а?

      – Мой буддизм – всего лишь легкий несчастный интерес к некоторым картинкам, которые они рисовали, хотя могу сказать, иногда Какоэтес извлекает чокнутую ноту буддизма в своих горных стихах, однако меня не очень интересует та его часть, что касается верований. – (Фактически же ему все это было до фонаря.) – Я нейтрален, – сказал он, заливаясь счастливым смехом с каким-то легким злорадством, и Джафи завопил:

      – Нейтральность – вот это и есть буддизм!

      – После этого портвейна дашь зарок не пить кефира. Знаешь, я а fortiori[13] разочарован, ибо не существует ни вина бенедиктинцев, ни вина траппистов, а есть лишь одни святые воды и спирты «Христианских братьев». Не то чтобы я был слишком несдержан по части пребывания в этом любопытном баре, но выглядит точь-в-точь пятачком для Чарди и писателей «Буханки»[14], все они сплошь армяне-бакалейщики, неуклюжие протестанты-доброжелатели, устроили групповую экскурсию в запой и хотели бы, да не понимают, как вставлять контрацептив. Что за ослы эти люди! – добавил он с неожиданной прямой откровенностью. – Молоко здесь, должно быть, прекрасное, но коров больше, чем людей. Здесь, должно быть, проживает совершенно другая порода англов, меня не шибко греет их внешний вид. Лихачи тут, должно быть, делают аж тридцать четыре мили в час. Ну, Джафи, – в заключение сказал он, – если когда-нибудь устроишься на официальную работу, я надеюсь, у тебя будет костюмчик от «Братьев Брукс»… надеюсь, ты не кончишь на тусовочных банкетах, где… Эгей! – (Это зашли какие-то девчонки.) – Молодые охотницы… Вот, наверно, почему ясельки открыты круглый год.

      Но охотникам не понравилось, что мы вот так сидим, сбившись в кучку, и дружелюбно разговариваем тихими голосами на всевозможные личные темы, они влезли к нам, и довольно быстро вокруг всей овальной стойки пошли долгие смешные разглагольствования насчет оленей в округе, где лучше лезть в горы, что там делать, а услыхав, что мы приехали сюда вовсе не убивать животных, а просто забраться в горы, они решили, что мы безнадежные чудаки, и оставили нас в покое. Мы с Джафи выпили по два стакана вина,

13

Тем более (лат.).

14

Джон Энтони Чарди (1916–1986) – американский поэт, переводчик и этимолог, много лет руководил «Писательской конференцией „Буханка“» – ежегодными творческими семинарами, с 1926 г. проходящими летом в таверне «Буханка», близ одноименной горы в штате Вермонт.