Преданные Солнцем. Катя Матуш

то они бы просто нашли себе других поставщиков. Им это было невыгодно.

      Следующие три дня мы вместо работы помогали освобождать покинутые комнаты. А проще говоря – занимались мародерством. Нам разрешили взять все, что захотим. Остальное же относили наверх. По всем ближайшим общинам были разосланы сообщения, что мы устраиваем глобальную распродажу. Это поможет запастись деньгами.

      В квартирах оставляли только самое нужное: кровать, плиту и паровик. А с самых нижних двадцати этажей вынесли и это. Совет принял решение переселить всех ближе к верху и обесточить пустующее жилье. Вентиляция, работа лифтов – все это было ни к чему. В итоге, последним этажом стал семьдесят седьмой.

      Мой гардероб значительно пополнился. И воды мы наволокли себе столько, что можно хоть каждый день по бутылке выпивать. С собой переселенцы не брали ничего. Так что одна моя стена вся была заставлена ящиками с бутылками воды. Может, я даже сварю суп как-нибудь.

      На потолке появилась новая люстра, – большой белый шар. И я заменила себе паровик на модель поновее.

      Сейчас плантация готовилась к встрече покупателей и больше походила на ту же свалку. Все деньги, вырученные сегодня, пойдут в копилку общины. Мы даже из своих квартир повыносили ненужное в надежде продать. Завтра ночью состоятся большие торги. Всех нас распределили по импровизированным прилавкам.

      Мы не боялись, что кто-то может присвоить выручку себе. Ведь добыть что-то нужное за деньги самостоятельно зачастую невозможно. Только если заказывать какую-нибудь ерунду по интернету. Но делать этого в нынешней ситуации никто не будет.

      В ночь перед торгами никто не спал. Все мы с вечера заняли свои места и принялись ждать. Решили продавать все за копейки, чтобы впихнуть покупателю, как можно больше.

      Первые шаттлы прибыли от мясников. Они по-хозяйски осматривались, и как мы от них ожидали, брали только самое лучшее. На территорию пропускали по двадцать кораблей за раз.

      Нам не нужна была толкучка: еще начнут воровать. Так что к двенадцати часам ночи образовалась приличная очередь. Никто не боялся, что покупателей из-за этого убавится. Все понимали, что такие распродажи – редкость. Да и наша община считалась одной из самых богатых в округе.

      Овощи и фрукты не продавали. Часть наших занималась заготовкой консервов и заморозкой продуктов. Нам они нужнее. Должен остаться запас еды, чтоб хоть самим прокормиться, в случае чего.

      Люди скупали все. К пяти утра на моем прилавке остался только набор посуды и детский планшет для рисования. Но и это купили, причем, намного дороже, чем я планировала.

      Когда лотки опустели, и последние десять шаттлов приземлились, цены взлетели. Сейчас у всех оставались ненужные мелочи, но люди гребли и их, в надежде, что когда-нибудь пригодится, принимая все за дефицитный товар.

      На следующий день по местному каналу сообщили, что денег нам хватит на сто лет оплаты за электричество и покупку воды. Не густо. На все остальное придется зарабатывать. Но на наш век хватит, а за своих детей