Хозяин Марасы. Ирина Щербакова

тебе? Это неважно.

      Нет! Имя – это очень важно. Я прошу, скажите. Меня вот Лерой зовут.

      Да я… – он замолчал и скривился. – Не стоит.

      Пожалуйста, скажите.

      Игнат. Меня зовут Игнат, – с каким-то обречённым выдохом ответил тот. – Иди домой, девочка. Уже темнеет, тебе ещё до Двенадцатого микрорайона добираться, а это не ближний свет.

      А откуда вы знаете, на какой улице я живу? – Лера нахмурилась, немного настороженно глядя на мужчину. В принципе, он мог жить неподалёку и видеть её. Или, к примеру, Игнат мог быть в курсе убийства Катюшки – когда она исчезла, родители девушки давали заметку о пропаже в газету, клеили везде самодельные объявления, а уж когда нашли «останки»… Об этом узнали все, живущие на их стороне Иртыша. Хуже фальшивого, жадного до чужого горя сочувствия были только чужие пересуды в автобусе, и трудно было не влезть, не закричать, не обвинить в глупости, ханжестве и жестокости. «Прошмандень малолетняя, сама пошла невесть с кем, а теперь у родителей горе». «Малолетка дурная, что взять с неё?». «В наше время девушки поприличнее были и о чести не забывали. А тут – школу не окончила, а всё туда же. Тьфу!» Обдумав это, Лера решила всё-таки задать неудобный вопрос и, стараясь чтобы голос звучал без обвинительных ноток, произнесла: – Вы что, за мной следите?

      На похоронах слы…

      Лерка! – громкий окрик заставил её обернуться. Игнат, которого этот вопль спас от расспросов, сначала облегчённо усмехнулся, а затем вновь нахмурился, увидев, кто появился среди могил – шагах в тридцати от них стояли испуганные родители Леры и Федька. Рядом с ними сердито переминался с ноги на ногу кладбищенский сторож, казавшийся из-за огромного толстого ватника живой рекламой шин «Мишлен».

      Брат мигом подлетел к Лере, схватил её за плечи и принялся вертеть, беспокойно разглядывая грязную одежду и расцарапанные в кровь руки. – Лерчонок-Галчонок, – ласково, осторожно заговорил он, – ты что тут делаешь?

      К Федьке тут же присоединилась мама. Привычная тщательная укладка была взъерошена, лицо – не накрашено, а шарфик на шее был завязан криво и явно второпях.

      Лерочка, да что ж ты… Что случилось, солнышко моё? – мягкие ладони с аккуратным маникюром тут же обхватили замурзанное лицо дочери.

      Всё в порядке, мама. Я просто… Я к Катюшке пришла, она… А потом мы с Игнатом разговаривали, – она не нашла ничего лучшего, чем решить представить случайного знакомого. Ну не могла же она сказать правду!

      С кем? – мама тут же напряглась и схватила дочь за локоть.

      С Игнатом, – повторила Лера и кивнула на своего нового знакомого. Тот стоял, прикрыв лицо рукой, и в глазах плескались ужас и сожаление. Он-то понимал, что сейчас будет. – Вот, познакомьтесь.

      Ты меня пугаешь, – Федька привлёк к себе сестру и крепко обнял, прижимая к себе. На исказившееся лицо матери он старался не смотреть.

      Ты подумай, как я его напугала, пока тут ревела. Игнат, вы извините меня. То есть, простите, я ведь тут такого наверетенила, – Лера вывернулась из крепких рук