Psychica. Алексей Сергеевич Вилков

экземпляр дорогого виски, разбрызгивая капли по стенам непослушными пальцами, будто святую воду против нечистой силы. На обоях мерещились темные силуэты, белые кружевные шторы превращались в колыхающихся призраков, а с потолка слышался методичный стук. Максим повторял что-то несуразное и произносил до боли известные имена, пока не прозвучал резкий звонок.

      Поперхнувшись, он махом протрезвел и застыл, сложив руки на поясе. Сейчас он не в состоянии встать. Не почудилось ли? Сердце заколотилось под сто сорок ударов. Он взглянул на часы. Звонок повторился, отрывочный, принуждающий. Максим лежал неподвижно, прибитый виски к дивану, и вслушивался в тишину, считая секунды.

      Кажется, отпустило. Напряг мышцы и приподнялся, покачиваясь, схватил телефон и позвонил Бочкину, чтобы попросить не жаловаться администрации.

      – Здорово! Слушай, я был не прав, – медленно говорил, заплетаясь. – Ты должен понять. Я не нарочно.

      – Забыли, Макс! Зря так переживаешь. Проспись! За сто километров чую, что ты лыка не вяжешь.

      – Надеюсь, это не отразится…, – мычал Максим, срыгивая.

      – Не отразится, не отразится. Ты крепись там, закусывай. Серега добрый, не держит обид.

      – Приезжай? Посидим, выпьем.

      – Извини, занят. Не могу долго разговаривать.

      – Как знаешь! А меня все бросили. Даже Коромыслов пропал.

      – Это еще кто?

      – Очень хороший чел, только сомнительными учениями ангажирован и слегка с приветом. Истории плетет – заслушаешься!

      – Рад за тебя, – уверовал Бочкин. – И где же этот светила?

      – Нет его, сгинул. Полагаю, убили его, как и меченых пациентов, значит, и меня скоро прикончат, потому что я теперь единственный свидетель их преступлений. За мной следят, слышишь? Следят черные машины…

      Максим не заметил, как пропищали гудки. Бочкин вряд ли услышал последние замечания. Проехали! Отчетливо понятно только одно – в квартире находиться опасно. За ним уже приходили, и они обязательно вернутся.

      Переминаясь с ноги на ногу, он добрался до ванны и включил душ. После накинул махровый халат и набил живот соленым печеньем, запивая зеленым чаем. Затем порылся в шкафу, опрокидывая вешалки, и надел чистую фланелевую рубашку, светлые джинсы и твидовый пиджак. Из ящика достал разделочный нож, покрутил им перед собой как шпагой и спрятал во внутренний карман, не собираясь сдаваться без драки.

      Попытался дозвониться до жены, а она нагло сбрасывала, пока, наконец, не сорвалась:

      – Что тебе надо?! Я не хочу с тобой разговаривать,

      – Я сейчас ухожу, – обреченно произнес Максим. – Возможно, никогда уже не вернусь, и ты меня больше не увидишь. Знай, что я люблю вас, и тебя, и Женьку, и я вас не брошу. А Джозефу передай, что он старый козел, и я замочу его. Пусть не расслабляется!

      – Ты в своем уме?

      – У меня есть нож. Я выхожу на тропу войны. Кажется, твой дружок хочет моей смерти. Он убрал моего приятеля.

      – Ты пьян!

      – Признайся,