Psychica. Алексей Сергеевич Вилков

когда все сказано! К чему пустые объяснения и попытки повернуть время вспять! Женщины редко берут ответственность на себя, но если решение принято, их не остановить.

      Бросило в жар. Максим соображал, как скрыться от надвигающегося пекла. Между молотом и наковальней крутилось одно: «не уходи!».

      Лариса лихо развернулась и трусцой зашагала обратно, спинным мозгом сигналя, чтобы он не шел следом. Обреченный и униженный, Максим покорился ее решению. Мир рушился, земля уходила из-под ног, но разве он не ожидал подобного поворота сюжета? Разве не предупреждал себя, что их отношения обречены? Как он не готовился к подобному финалу, разговор перевернул внутренности верх дном.

      Максим собирался кинуться следом и умолять ее вернуться, готовый упасть на колени и целовать ее лодыжки, но не сдвинулся с места. Он рычал и стонал напоказ, чтобы немые свидетели оценили крутизну его пламенного самосожжения.

      ….В ординаторской по-прежнему сидела неразлучная парочка. Маликов подошел к окну, схватил бутылку с водой и стал жадно глотать, обливаясь. Коллеги пялились на него как стервятники. Сальников не удержался от неуместных советов.

      – Угомонись, брат?! С Лариской связываться никакого резона.

      – Заткнись! – пригрозил Максим, сжимая кулак. – Не твое собачье дело!

      – А чье? Вы устраиваете мексиканскую драму в стенах дружного коллектива. В следующий раз не заводи роман с кем попало.

      Выронив бутылку, Максим львиным прыжком схватил Сальникова за волосы, кубарем опрокинув на пол, ворочая его по линолеуму, норовя разбить рыло и выдавить зенки. Сальников умело закрывался, пытаясь сбросить противника. Бочкин скатился с подоконника и бросился разнимать драчунов, оттаскивая Маликова за туловище. Он вцепился в пояс халата и порвал лямку, а затем отодрал рукав, но кое-как оттеснил Максима в бок, прижав своим пузом.

      – С ума сошли? Харе!

      – Никогда меня так не валяли! – брызгал слюной Сальников, распластавшись на спине. – Ну, Макс, силен ты в схватке.

      Максим задыхался под тяжестью Бочкина. Тот не вставал, но, почувствовав смирение, осторожно соскользнул и поднялся, готовясь к ответному броску. Максим даже не поднимался и протирал вымазанное в слюне лицо с налитыми кровью зрачками.

      – Довольны?! – орал Бочкин, растирая ушиб, – так из конторы вылететь можно. Устроили дуэль, институтки благородных девиц.

      Держась за стул, Максим перевалился на койку.

      – Виноват, не сдержался. Нахлынуло, как с цепи сорвался.

      – Он чуть не убил меня, – застегивал уцелевшие пуговицы Сальников. – Ты это видел? Чуть не убил! Я даже в школе никогда не дрался, а тут уважаемый дядя приукрасил мои миловидные булки. Спасибо, что пощадил! – он придвинулся к зеркалу на стене и присвистнул: – вроде выгляжу чин-чинарем, царапины и синяк – чисто интеллигент с расквашенной харей. Учти, Макс, я тебя уродовать не хотел, а отбивался от ударов. В отличие от некоторых я понимаю, что внешний вид очень важен, и портить твою рожу не в моей компетенции.

      – Ладно, ладно, – успокаивал