Бабушка. Анна Павловна Артюшкевич

как? – спросила Ксения у художника, возникшего на пороге.

      – Да чтоб я провалился, если к ним завтра поеду! Спать буду – сутки!

      Раздался звонок в дверь. Ксения подпрыгнула.

      – Э-э, подруга, – покачал головою Яков, – да у тебя нервы – как струны! Ох, уж эти мне беспредельщики в погонах: обязательно надо было среди ночи вломиться, чтобы о мертвых тетках рассказывать! Не терпелось им…

      И, бурча, пошел открывать. В кабинет ввалились друзья: Наталья, Лариса и Родион, который, пыхтя, тащил здоровенную штуковину, обернутую бумагой.

      – Вот это сюрприз! – похлопал его по плечу Яков. – Не ожидал. Думал, ты еще в экспедиции.

      – Смотри, что я тебе привез! – Родион чмокнул в щеку Ксению, прислонил штуковину к стеллажу и стал осторожно снимать с нее слои упаковочной бумаги. Вскоре подарок предстал перед зрителями во всей своей обнаженной прелести.

      Все замерли.

      – Да уж… – прошептала Лариса.

      – Что это?? – обескураженно спросила Наталья.

      А Ксения потыкала в штуковину пальцем.

      – Не трогать! – вскричал Родион. – Вы даже не представляете, каких трудов стоило доставить ее из Бразилии!

      – Из Бразилии?? Ты эту дуру тащил оттуда?? – Ксения была потрясена. – Да у нас в деревнях таких – на каждом шагу! Я деда Макея знаю, так он всем желающим выпиливает их за бутылку…

      – Ты ничего не понимаешь, – возмутился Родион, – это же Айаутеотль – богиня инея и рассветных туманов, которая ассоциируется с тщеславием и знаменитостью…Представляешь, как это романтично?

      – Представляю, – кивнула Ксения, с сомнением разглядывая деревянное чудище. – А еще – кровавую росу в рассветном тумане после жертвоприношений. Ты что, спер ее??

      – Ну, как тебе сказать… – замялся Родион.

      – Я думала, что индейцы ваяли только из золота и обсидиана, – удивилась Наталья.

      – А эта – из дерева!

      – Древняя?

      – Еще бы!

      – А как она уцелела? – осведомилась практичная Лариса.

      – Дерево особой породы плюс пропитка. Я так думаю…

      – А за то, что спер, не посадят? По-моему, это свинство – красть чужие произведения искусства, – сказала Ксения.

      – Может, и свинство, – согласился Родион. – Но только потом Яшка может вернуть, если захочет. И если возьмут, конечно. Но я точно знаю: Семен Венедиктович был уверен в существовании подобной скульптуры, и ее нужно именно здесь обследовать специалистам, но только негласно. Если бы она оставалась в Бразилии, и мы захотели бы это делать, соблюдая формальности, то никогда бы до нее не добрались.

      Семен Венедиктович был покойным отцом Якова.

      – А как ты ее обследовать собираешься? – удивилась Лариса. – И почему думаешь, что яшкин отец этого хотел?

      – Из разговоров, – рассердился Родион, – и из бумаг. У Яшки есть наброски похожей скульптуры и старые записи отца. Обследование он предполагал провести всестороннее, вплоть до каких-то биологических проб.

      Родион наклонил голову, скептически оглядел статую, пожал плечами:

      – И