Бабушка. Анна Павловна Артюшкевич

по помойкам, а наиболее бдительные уверяли, что это гебист, косящий под творческую интеллигенцию. Впрочем, последнее было маловероятно: вряд ли художественный стеб вкупе с художественным свистом, а, проще говоря, с враньем, который был средством общения в компании, мог радовать его начальство ценной информацией. Так что, если странный тип все-таки был агентом, то его удерживала на рабочем месте искренняя привязанность к таким же странным друзьям, и это следовало ценить.

      – А Наталья с Ларисой приедут? – поинтересовалась Ксения. В компании она была своей, но не настолько, чтобы считать присутствующих друзьями. Кроме Якова, разумеется. А сейчас основной состав был еще и разбавлен людьми незнакомыми. Их было трое, среди них – женщина, и все они Ксении не понравились.

      Яков посерьезнел, сообразив, что рассказ о ночном визите не для посторонних ушей:

      – Приедут. Можете уединиться в отцовском кабинете.

      Так называлась небольшая уютная комната со стеллажами, уставленными книгами, креслами, диваном, обтянутым кожей, и отличным баром. Когда-то здесь работал старый Вершаль – известный скульптор и архитектор.

      – А потом и я к вам загляну.

      – А что это за люди? – кивнула Ксения в сторону незнакомцев.

      – Да кто же их знает, – легкомысленно отмахнулся художник. – Привел кто-то… По-моему, Серафима. Сама понимаешь: друг твоего друга…

      – Может запросто оказаться твоим врагом, – буркнула Ксения.

      – Да брось, что за настроение!

      – Когда я садилась в такси, мне показалось, что за мной следят…

      – Ты же прекрасно знаешь, чем лечится паранойя, – и Яков сунул Ксении в руку бокал с шампанским.

      Из гостиной доносились слабые звуки танго: дом был старый, стены надежные и музыка служила фоном, который создавал соответствующее настроение. Ксения взяла со стеллажа книгу и уселась с бокалом в кресло. Гостей решено было игнорировать. Ксению беспокоили только ночные события, но обсуждать их ни с кем, кроме близких друзей, не хотелось.

      Скрипнула дверь.

      – И где ты искать будешь? – спросил приглушенный женский голос. – Посмотри, какие хоромы!

      – Разобьем площадь на квадраты и прошерстим каждый, – отозвался мужчина.

      – И сколько времени шерстить собираешься? – осведомилась дама с издевкой.

      – Сколько надо, столько и собираюсь, – огрызнулся мужик. – Я, в отличие от тебя, в живописи немного смыслю, и стать здесь своим – труда не составит.

      – Ну, если не за один раз… – протянула женщина, проигнорировав выпад. – Но только времени нам отвели мало, сам знаешь…

      – Т-с-с, кто-то идет!

      И дверь мягко захлопнулась.

      Ксения слушала диалог с изумлением: голоса были незнакомые, а речь, видимо, шла о хоромах Якова. Странным казалось и то, что люди, попавшие в дом впервые, – а это были те самые незнакомцы, о которых она спрашивала у хозяина, больше некому – пытались проникнуть в кабинет старика, куда вход был открыт только избранным.

      Спустя полчаса появился Яков:

      – С народом