Фея для Палача. Ника Форд

слишком повезло» – еще слабо сказано.

      – Переломы, ожоги, челюсть раздроблена, – перечисляет Карина. – Ее по косточкам собирали.

      Я ничего не отвечаю. На следующий день отвожу деньги матери, подаю документы на американскую визу. Настал черед изменить декорации. Хватит с меня родного берега. Пора двигаться дальше.

⁂

      Я покидаю гримерку, отправляюсь в главный зал, ступаю по пустынному коридору. На мне костюм Ангела и счастливые ботфорты, блондинистый парик. Сегодня особенный вечер, собираюсь показать новый номер, улучшенную версию. Надеюсь побольше заработать перед отъездом в Штаты. Мне обещают все оформить в ближайшее время, осталось набраться терпения.

      Я предвкушаю овации, комплименты. Я нахожусь в приподнятом настроении, однако безразличие моего Демона терзает похлеще самой жестокой пытки.

      Страшно, стыдно признаться, но я по-прежнему хочу его. До дрожи в пальцах, до дрожи в каждом позвонке. Даже чудовищные фото не останавливают. Вдруг ошибка? Вдруг все совсем не так? Вдруг это не его рук дело? Вдруг…

      Мысль резко обрывается.

      Кто-то обхватывает меня за плечи, толкает к стене. В приглушенном свете я с ужасом различаю неизвестного человека.

      – Бункер двадцать один, – говорит он. – Двадцать один.

      Его лицо залито кровью.

      Господи.

      Да он весь ею залит!

      – Дело четырнадцать сто семнадцать.

      Мужчина кажется мне знакомым. Где я могла его видеть? Здесь в клубе?

      – Код. Восемь, восемь, восемь.

      Его голос дрожит, хватка слабеет, пальцы почти разжимаются, отпуская меня на волю. Кажется, он все делает из последних сил.

      – Бункер двадцать один, – оглядывается, затравленно озирается по сторонам. – Дело четырнадцать сто семнадцать. Код. Восемь, восемь, восемь.

      Он же совсем молод. Сколько ему? Не больше тридцати. Но он чудовищно измучен, истерзан.

      – Держи, – неожиданно сильно сжимает мои плечи, вдавливает в стену. – Повтори. Держи. Повтори!

      – Держи, – шепчу я.

      А в следующую секунду охрана оттаскивает его от меня.

      – Нет! – вопит незнакомец. – Нет!

      Но удар по голове быстро заставляет его замолкнуть.

      Я в ужасе смотрю, как мужчину тащат по коридору, на полу остается отчетливый кровавый след.

      Что с ним творили? Откуда столько крови?

      Я перевожу взгляд на собственный наряд, безнадежно испорченный, но это сейчас волнует меньше всего.

      – Идем, – начальник охраны берет меня под руку, ведет в кабинет шефа.

      Еще никогда прежде шаги не давались настолько тяжело. И дело совсем не в ботфортах на высокой платформе.

      Антона нет, Карабаса тоже не видно.

      Меня усаживают на диван, рядовые громилы остаются за дверью. Начальник охраны нависает рядом.

      – Я… скоро мой выход. Я успею переодеться и…

      – Думаю, тебе дадут выходной, – хмыкает начальник охраны. – За стресс.

      – Так ничего… ничего не произошло, – по-дурацки улыбаюсь.

      Я понимаю: все очень, очень плохо.

      Все