Безумство Мазарини. Мишель Бюсси

нищенскую зарплату».

      Под ногами уже скрипел гравий двора, и взгляд Симона задержался на фронтоне здания. Как ни странно, там было выбито только слово «Свобода», два других – «Равенство» и «Братство» – отсутствовали. Он пробовал найти объяснение этой республиканской особенности, но никто не смог ему дать точного ответа. Места не хватило? Средства закончились? Мастер внезапно скрылся? Упущение? Несчастный случай? Вандализм?

      В нескольких путеводителях было предназначенное для туристов ироническое упоминание об этой особенности Морнезе. Но со вчерашнего дня, после чтения диссертации Садурнана о разбойничьем острове, Симон не мог отделаться от другого предположения: что, если мэр – не Гарсья, а тот, кто построил здание, намеренно велел выбить это единственное слово «Свобода»? Потомкам каторжников ни равенство, ни братство ни к чему.

      Симон попытался отогнать странные мысли. Все это давно мхом поросло, значение имел только сегодняшний день, а он начался беспокойно. Мысли Симона переключились на Клару.

      Бедная Клара!

      Секретарша была на месте, сидела перед выключенным компьютером. С несчастным лицом. Симон понял, что и в самом деле источник утечки – она.

      Экземпляр «Островитянина» лежал рядом с клавиатурой.

      «Сегодня караоке отменяется», – подумал Симон.

      – Привет, Клара.

      Нет ответа.

      – Дуешься? Не выспалась?

      – Вот именно что выспалась! – взорвалась Клара.

      Симон заразительно расхохотался, а следом за ним улыбнулась и Клара.

      – Значит, ты ему все выложила?

      – Ну да…

      – Давно?

      Она потупилась:

      – Стыдно сказать…

      – Когда?

      – За аперитивом!

      «Вот бедняжка, – подумал Симон. – Ни ресторана, ни мохито под дискотечную музыку, ни койки. Ничего! Всего-навсего кир с простым белым вином, даже не кир-рояль!»

      Клара продолжала:

      – Без четверти девять я уже сидела перед телевизором. Фильм смотрела с самого начала, ничего не пропустила.

      – Ну и дура. Зачем раскололась? Ты же знаешь Дельпеша.

      Клара улыбнулась, сверкнув белоснежными зубами.

      – Против этого гада не устоять. Он на меня надавил. Уверял, что это вопрос жизни и смерти. Он знал, что в цитадели что-то случилось, ему просто надо было выяснить имена и время. И говорил: «Если завтра найдут задушенного ребенка, который попался со своим велосипедом на пути одному из сбежавших, виновата будешь ты».

      – Но ты же не повелась?

      – Нет… не совсем. Но за аперитивом он вроде бы собрался уходить. Сказал, что его раздражает моя ребячливость. Что это не игрушки, а серьезное дело. Пообещал, что если я назову имена и расскажу подробности, то он за час напишет статью, а потом придет ко мне.

      – И что?

      – И ничего. Через час позвонил и сказал, что не успевает. Заметь, Каза, некоторая логика в этом есть. Обстоятельства исключительные.

      Симон