Панацея. Роман. Илья Александрович Тель

ее» – вымышленные. Скажем строже – высосанные из пальца. Любое сходство с пресловутой реальностью является сугубо случайным и неуместным, ибо часто заимствованное из жизни убивает художественный текст наповал по причине безжизненности. Любые ассоциации с реальностью – плод читательского воображения… Но помните: вымышленный текст ни при каких обстоятельствах не является ложным. Один известный ученый писал: «Ложный текст – это такое же противоречие в терминах, как ложная клятва, молитва, лживый закон». Не впадайте в это противоречие!

      ВТОРОЕ. Если возникнет желание использовать текст как пособие для устроения нового культа, религиозно-мистического учения – вперед: на свой страх и риск. Но, поторопитесь! Свято место пусто не бывает. И не забудьте об авторских правах. Приготовьтесь заплатить за франшизу. В конце концов, концепция персонального бессмертия является продуктом епиболы – сногсшибательного интеллектуального броска, совершенного героем «Панацеи» Матвеем Матушкиным в состоянии измененного сознания… А, впрочем, деньги – это большая мерзость, и в радужном персональном бессмертии деньги Матушкину не нужны. И потому – долой стяжательство! Да здравствует лицензия Creative Commons!

      ТРЕТЬЕ. Откройте сайт любой крупной компании и прочитайте чушь, написанную отъявленными юристами об ответственности в связи с размещаемой информацией: например, касательно так называемых «заявлений относительно будущего». Богатые люди бессовестно умывают руки и говорят открытым текстом: мы ни за что не отвечаем! Свинство свинством, а деньги есть деньги. И богатым платить и плакать не с руки. Так вот, в «Панацее» тоже содержатся некоторые заявления относительно будущего. Более того, представлено подробное описание этого замечательного будущего, которое представляется не просто вероятным, но практически неизбежным. И если знакомство с текстом «Панацеи» подвигнет не в меру впечатлительного человека круто изменить свою жизнь, например, покончить с ней раз и навсегда, знайте: мы ни за что не отвечаем! Ни при каких обстоятельствах!

      1. В начале было Слово, и Слово было

      у Бога, и Слово было Бог.

Св. Евангелие от Иоанна 1:1—1

                          А ЧТО БУДЕТ В КОНЦЕ?

      Часть первая. Смерть

      I

      Матушкин часто вспоминал ту аварию…

      Много лет назад поздним февральским вечером он ехал по Киевскому шоссе на дачу. Погода стояла скверная. В темноте падал грузный мокрый снег. На этом участке люди время от времени бились, и бились ярко, бескомпромиссно, с удалью. Бывало, насмерть… По левой полосе его машину на огромной скорости «сделала» дорогая иномарка. Идиот, успел подумать Матушкин…

      Через мгновение лихач вылетел на встречную полосу под колеса фуры с неисправным мигающим габаритным фонарем. Мигание фонаря походило на световую азбуку Морзе. Последовал страшный удар. Скрежет тормозов грузовика расцарапал слух. Круговерть смятой легковушки не оставила Матушкину времени: он чудом вывернул руль, избежав столкновения, и едва не съехал в кювет…

      Искореженный автомобиль замертво встал на дороге. В отдельно взятой точке пространства и времени осталась лишь груда чьей-то разрушенной судьбы…

      Матушкин понимал, что оказывать помощь некому. Да и риск взрыва при таких столкновениях велик. Тем не менее, он бросился на помощь. Через разбитое стекло увидел девушку и парня за рулем, вдавленных в сиденья «внутренностями» машины. Подушки безопасности были разорваны. Никто не подавал признаков жизни. Обоим было лет по двадцать, не больше. Такие молодые…

      Движение встало. Матушкин механически подобрал перепачканную грязью книгу, сиротливо лежавшую на асфальте. Общался с водителями, потом с сотрудниками ГИБДД. Шофер, управлявший фурой, отделался ушибами и ссадинами.

      Приехала скорая. К удивлению свидетелей происшествия, осмотрев виновника аварии и его спутницу, врачи всполошились. Вскоре две кареты помчались в сторону Москвы, терзая ночь светом проблесковых маячков и воем сирен.

                                                * * *

      Днем ранее Матушкин приобрел новый автомобиль. Добравшись до дачи, уставший, опустошенный, он осмотрел багажник. В темноте злорадно светился устремленный вверх средний палец, нарисованный аэрографом. Матушкин заметил это «произведение» сразу после аварии. «Живописцем», конечно же, был соседский Антон – вредоносный, бодливый мальчуган. Сучонок, усмехнулся Матушкин…

      Всю половозрелую жизнь Матушкин служил образчиком неуемного, всеядного ловеласа, невоздержанного и неразборчивого в связях. Романы, оскверненные браки, умеренная педофилия, потерянная девственность, разбитые сердца, похождения, скандалы, потасовки, и, наконец, болезни особого свойства сопровождали его затянувшуюся бурную молодость. Повзрослев, Матушкин сделался аккуратнее, но едва ли остепенился…

      Матушкин не был обормотом и, тем более, плохим человеком! Он никогда не поднимал на женщин