Дальгрен. Сэмюэл Дилэни

которому хотелось на Гавайи, и прожег Шкедта взглядом.

      – Слушайте, – сказал Шкедт, – делайте как хотите, – и отошел.

      И тотчас споткнулся о ноги чьего-то спальника. Выпрямляясь, чуть не наступил еще кому-то на голову. В миллиметрах за кругом тьмы – бюро, гардеробы, кресла, кушетки, и их надо двигать отсюда туда, а потом еще куда-нибудь… Он заморгал в жаре костра и сунул руки в задние карманы джинсов. Из-за спин еще троих посмотрел, как кудрявый мальчик (Джомми?) тащит бочку – «Клево, скажи? Ой-ё! Ты глянь только. Мы когда ее нашли – я сам не поверил… Это мука́. Настоящая мука. И не испортилась. Ой, спасибо, шкет. Ага, толкай ее… да, сюда», – вокруг торца деревянного стола.

      – Сюда? – переспросил Шкедт и закряхтел. Фунтов двести в этой бочке, не меньше.

      – Ага.

      Остальные еще чуточку попятились.

      Кряхтя уже вдвоем, Шкедт и Джомми запихали бочку на место.

      – Знаешь чего, – улыбнулся Джомми, отступая и вытирая лоб, – если ты у нас тут голодный, попроси чего-нибудь пожрать.

      Пока Шкедт соображал, о чем речь, подошли Милли и Ланья.

      – Ой как приятно, что ты опять пришел и помогаешь, – сказала Милли, проходя между Шкедтом и костром. Прямо над глазами Шкедту было жарко, но в ее тени похолодало. Милли пошла дальше.

      Ланья смеялась.

      – Мы зачем пришли? – спросил он.

      – Я хотела с Милли быстренько поговорить. Уже всё. – Она взяла его за руку. Они зашагали между скатками и спальниками. – Спим у меня, где прошлой ночью.

      – Ага, – ответил он. – А одеяла на месте?

      – Если никто не унес.

      – Гавайи, – произнес кто-то неподалеку. – Сам не знаю, чего бы мне прямо сейчас не рвануть.

      Ланья сказала:

      – Джон спрашивал, не хочешь ли ты порулить новым проектом коммуны. Строительством латрины.

      – Господи боже!..

      – Он считает, у тебя задатки лидера…

      – И чутье на эту задачу, – договорил он. – Работы мне и так хватает. – Смаргивая послеобразы костра, он увидел, как блондин, уже снявший рубашку, стоит на краю и лопатой забрасывает землю обратно в яму.

      Вместе с Ланьей он ступил во тьму.

      И вновь подивился, как она отыскивает дорогу. И вновь остановился первым, поняв, что пришли.

      – Ты что там делаешь?

      – Я повесила одеяла на сук. Снимаю.

      – Тебе видно?

      – Нет. – Листва взревела. Одеяло задело его по лицу на лету. Они расправили его вдвоем. – Натяни левый… нет, от тебя правый угол.

      Трава и прутики подались под коленями, когда он плюхнулся на середину. Они тепло сшиблись.

      – Знаешь Ричардсов?

      Артишоки…

      Он нахмурился.

      Она легла рядом, раскрыла кулак у него на животе.

      – М-м?..

      – Положительно бредовые тупицы.

      – Да?

      – Ну, они положительные. И довольно тупые. Бредить пока не начали, но это не за горами. Зачем я вообще взялся за эту работу?

      Прижимаясь к нему, она пожала плечами:

      – Когда ты согласился, я подумала, ты просто из тех, кому непременно нужна