Порождённый. Иван Громов

растекаются по её скелету. Фуга жрёт мои ноги, душит меня целлофановым пакетом. «Затрахал ты уже. Достал всех. Из-за тебя у нас нет никакой жизни. Ты лишь пыль на ботинке Деуса. Плод изнасилования, который никто не чаял в этом мире. Сотни таких были оставлены в абортарии, но ты, сука, родился».

      Постой, не надо, я лишь хочу убежать!

      Я знаю, что этот мир прекрасен, незащищённый секс приматов с ДЦП породил глаз Земли, я видел этого Творца в синей олимпийке. Ты многое теряешь, потому что без меня не начнутся значимые перемены.

      Дай мне ещё немного времени, я вдоволь наемся перегноя, смерти, червей, а потом убью твою мать. Фуга, я так хочу убежать…

      Лестница Якова

      Давайте мило возьмёмся за руки и спустимся. Мы опустимся на…

      Минус десятый заусенец.

      В этом месте необходимо прислушаться с угасающему стуку сердца. Умирает очередная жизнь, в грязи из сожалений, с лицом, забрызганным белыми каплями смысла. Уже известно, что пограничные состояния сознания привлекают разных извращенцев, пользующихся конвульсиями для получения удовольствия.

      Здесь темно и еле-еле горит лампочка, которую уже давно вставила позабытая пенсионерка. У неё был выбор: купить лампочку и осветить свой путь или же что-то поесть. Путь она себе осветила – факт. Возможно, что дикие крики шли из её квартиры. Не смогла она долго терпеть выходки своего отравленного внука. Дело дошло до того, что он прикуривал от пуговицы. Она же замахнулась своей дряблой рукой и топором для мяса пробила его череп. Хорошие получились пирожки, окружающие беспризорники ели их с большим удовольствием.

      Иногда хочется спускать по ступенькам навстречу вечной тьме. Мне кажется, что она ждёт всех нас, хотя приходится усиленно прятать страх под одеялом и бить сверху кулаками. Бить его до тех пор, пока не образуется травма в черепе. На этом этаже однажды застрелился пьяница. Кто его убил: делирий или дробь?

      Мозги расползлись по углу и смешались с мочой, копившейся здесь уже давно. Приятно смотреть, как бездомная собака аккуратно слизывает всё это. Ей так мало достаётся в этой жизни. А лестница всё так и тянет меня вниз…

      Приятно слышать звуки тяжёлой ссоры за окном, это так здорово понимать, что разрушается ещё одна пара ленточных червей. Он приходит домой под солями и лезет ей под юбку, а она не хочет пускать его разлагающийся плод похоти в себя.

      В её животе уже давно живёт что-то и злость одним ударом в живот заставляет срыгнуть это. Прямо ему в лицо.

      Как хорошо смотреть на процесс убийства очередного жука, которого я с радостью давлю своим большим пальцем. Вот бы иметь возможность раздавить так и остальных. Может ты откроешь мне, девочка? Пустишь в свой изумрудный город. Хотел бы знать, что конец уже рядом. В том мире, где живу я, только готовность к концу и радует мою худую и бледную плоть.

      Очередной выблядок устроил пожар на этом этаже, скоро огонь накроет своим одеялом всех замерзающих. Девочка, ты теперь будешь гореть, а в таком случае и я оттаю.

      Восьмой