Не грусти, Мари!. Наталья Узловская

это все.

      – У меня тоже плохо, – неожиданно говорит Пра. – С Андреем.

      – А что с ним?

      – Не могу понять, он как-то отдаляется. Меньше внимания мне уделяет, как-то так. А может, просто нервничает, ему по весне в армию.

      – Пойдет?

      – Пойдет, он сам хочет. Говорит, мужчина должен отслужить. И я с ним согласна.

      – А ты? – спрашиваю.

      – А я буду ждать его. Как раньше ждали из военных походов, – Пра улыбается. – Да нет, все нормально на самом деле, это я что-то не то сказала. И ты, Мари, не грусти и не завидуй Изке. Каждому свое.

      – Это было написано на воротах Освенцима, – бурчу я.

      – Это было написано в Библии. Еще раньше, – поправляют меня, – а еще, Мари, надо верить в себя. Рома?

      – А ты веришь? – я подставляю стакан, сама доливаю колы.

      – Когда как, – Пра смотрит на меня через бутылку, – бывает, верю, бывает, нет. Наверное, все же верю.

      – Можно еще спросить?

      – Ну?

      – А почему ты работаешь барменом? У тебя же другая профессия.

      – Так я работала по профессии, – разводит руками Пра. С девяти до шести в салоне «Уют». Шила и кроила шторы, гардины, портьеры, будь они неладны. Скучно, Маш. Да и времени ни на что не хватало, а теперь у меня его завались. Могу с Мотором тусить, могу съездить куда-нибудь…

      – Хочешь посмотреть фильм? – мы неожиданно меняем тему.

      – Хочу, – соглашаюсь сразу, хоть я и не большая любительница кинематографа. – А какой фильм?

      – «Фрида», – объявляет Пра, – про мексиканскую художницу Фриду Кало. Слышала о такой?

      По какой-то неизвестной причине диск пошел на английском. Мы включали его несколько раз в надежде услышать русскую речь – безрезультатно. Пра озадаченно ерошила волосы, я смеялась. Тем не менее желание посмотреть фильм только возросло. Наконец нам удалось настроить русские субтитры. Как говорится, и то хлеб.

      – Вот, а Мотор бы сразу наладил, – ворчала Пра, устраиваясь в кресле. – Ему прямо удается с техникой, не то, что некоторым…

      – Скучаешь по нему? – спросила я.

      – Каждую минуту. – Серьезно сказала Пра.

      Мне очень понравился фильм. Люблю истории о людях, которых не ломают обстоятельства, какими бы тяжелыми они не были. Может, это оттого, что я сама не такая. Я слабая. Была бы сильной – сумела б измениться, как Изка. Или поверить в себя, как Пра, хотя бы иногда.

      Спать легли вместе на широком раскладном диване, я с удовольствием вытянулась на чистой простыне, вдохнула приятный цветочный запах отдушки.

      – Лаванда, – пояснила Пра. – Вот твое одеяло. Я пойду Андрюшке звякну, а ты укладывайся.

      На тумбочке рядом с диваном лежал томик Джейн Остин, я протянула руку:

      – Можно?

      – О чем речь! – кивнула Пра и пошла на кухню.

      Комната у нее была грустноватая какая-то, обычная. Как будто не жилое помещение, а номер в гостинице. Чистенько, опрятно, но как-то безлико, обыкновенно. Только на комоде стоит коллаж из видов осенней природы, черно-белый, как и фотки на кухне.