Не грусти, Мари!. Наталья Узловская

этюдником, время от времени одобрительно мне улыбаясь.

      Стемнело, я засобиралась домой. Хозяева пошли меня провожать. Мне они понравились своей простотой и ровностью в общении. Здесь говорили, что думали и делали, что говорили. Они точно любили друг друга и были, видимо, счастливыми. Мне показалось, что я как-то отогрелась душой. Может, все дело в уютно потрескивавшем камине? Коля сказал, что у Лизы всегда мерзнут руки и ноги, поэтому студию они протапливают. И еще: впервые за последние дни я не вспоминала о Дэне. Интересно, какой женский архетип воплощаю собой я?

      Как же у меня ломило руки и спину наутро, кто бы знал. Вот что значит простая физическая работа. А ведь я двигаюсь, в баскетбол играю, не совсем уж тюфяк. И на ладонях вспухли мозоли от топорища, но небольшие, заживет скоро.

      На следующий день мы с Пра пошли в «Донну Розу», смотреть на Дэна, он как раз должен был работать в вечер, я посмотрела в графике. Настя за баром шепотом материлась: она опаздывала на электричку, а сменщика все не было. Мы сели за угловой столик, заказали кофе с пирожными. Наконец появился Дэн, да не один. Вслед за ним по лестнице спустилась красотка на высоченных шпильках, парень подал ей руку. Наверное, мое лицо выразило слишком много, Пра успокаивающе сжала мою ладонь.

      – Отомри, он к нам идет, Маш, ну…

      Тут на Дэна напустилась Настя: где ты, мол, шляешься, уже десять минут как должен работать. Девчонка присела за столик администратора. Дэн подошел, поздоровался со мной. От его улыбки у меня по всему телу пробежали мурашки.

      – Новенькая? – кивнула я на его спутницу, стараясь казаться спокойной.

      – Да что ты! – Он понизил голос. – Ирина дочка, только что из Германии прилетела.

      – Надо же, а что она там делает?

      – Ну…живет. У нее муж там, работа. Она сразу после инста уехала. Ладно, я двинул, а то Настюха сейчас взорвется.

      От облегчения я не сразу смогла вздохнуть. Пра внимательно смотрела на Дэна.

      – Ну, что скажешь?

      – Да что сказать, хорош бродяга. Интересный. Да только, Маш, внешнее не всегда отражает внутренне.

      – Ты что, хочешь сказать, что внутренне он…

      – Да я его не знаю, чего говорить.

      – Мне кажется, он неплохой, Пра. – Я сама верила в то, что говорила. – Не идеальный, конечно, но кое-что можно исправить.

      – Поздно, Маш. В этом возрасте фундаментально уже ничего не исправить. Если только самую какую-нибудь малость. Девчонки часто думают, что парней можно переделать, да только это все фигня. Я тоже с Андрюхой пыталась, а толку…такой кофе хороший здесь, лучше, чем у нас. Я как-то заходила, как заведение открылось, но там не очень было, а сейчас здорово. И интерьер необычный. Мне нравится! – Пра энергично тряхнула головой. – Давай еще по кофе?

      Я не отказалась. Тем более что мне, как работнику, – я знала – кофе не включат в счет, обычная практика в «Донне Розе». Дэн принес нам два «капучино»: у Пра была просто хорошая густая пенка, а у меня поверх этой пенки красовалось коричневое ровное сердечко. Я порывисто оглянулась на бар: Дэн сосредоточенно протирал стаканы. Пра смотрела