Жрица Смерти. Jane Push

маленький шкафчик был бежевого цвета и практически сливался со стенами. Плитка на полу была такой же потрескавшейся, как и в коридоре.

      – А где твоя соседка?

      – Она вчера умерла.

      – Прости… – я опустила глаза, неосознанно перебирая пустой пакет.

      – Всё в порядке. Ты себя хорошо чувствуешь?

      – Очень странный вопрос, хотела у тебя тоже самое спросить! – Я улыбнулась, пытаясь спрятать своё беспокойство вселенских размеров.

      – Я серьезно. Знаю ведь, какая ты впечатлительная и добрая. Попробуй выпить снотворного.

      Я всегда удивлялась проницательности бабушки. Она была права: я и вправду плохо спала – по три часа и то не всегда. Меня преследовали кошмары, а именно тот блондин, бегущий ко мне из тумана.

      Мысли о бабушке никак не выходили из головы. Она – единственный мой родной человек, который не закопан под землей. Я не могу её потерять.

      – Мне незачем снотворное.

      Я убедительно проговорила фразу и взяла её за руку. Она была такой теплой, немного шершавой и нежной одновременно, мне так не хотелось её отпускать.

      – Скажи, что хорошо себя чувствуешь, прошу, – прошептала я, присаживаясь на корточки возле её кровати.

      – Ты забыла, – она со всей нежностью заглянула мне в глаза, – мы никогда не врем друг другу. Ну, по крайней мере, я. Она приподняла брови, будто бы на что-то намекая.

      – Да-да, ты меня раскусила с самого начала. Я не могу бросить курить. С моей-то работой.

      Я засмеялась, целуя тыльную сторону ее ладони.

      – Ты у меня такая красивая.

      Из глаз струились слезы, и она крепко сжала мою руку. Я почувствовала, как противный ком застревает в горле и не дает спокойно вздохнуть.

      – Я должна тебе кое-что рассказать.

      Подняв глаза, я увидела, что бабушка стала серьёзной, казалось, смятение и страх одолевают её.

      – Что же?

      – Я умру и…

      – Нет! Перестань! Нет, ты не умрешь! Мы… Ты будешь в порядке, я тебе обещаю.

      Голос срывался и становился таким высоким, что совсем не казался моим

      – Никогда не давай ложных надежд – в конечном итоге, будет очень больно.

      – Перестань, прошу…

      Присев на край её кровати, я наклонилась, чтобы поцеловать её, она крепко прижала меня к себе.

      – Я умру, – снова начала она, и горькие слезы скатились по щеке, прочерчивая ровную линию до подбородка, – а ты должна быть сильной. Твои родители хорошие люди. Они самые прекрасные люди, которые любят тебя. Ты должна их простить…

      – За что… За что я должна простить их?

      – Это ты узнаешь не сейчас и не от меня. Они работали на существо, и…

      Она сильно закашлялась, больно вцепившись в мою руку.

      – Бабушка!

      Шея и лицо покрылись багровыми пятнами, и лишь губы становились бледными. Слезы застыли на её глазах, на лбу выступила голубая пульсирующая вена.

      – Я люблю тебя, – уже хриплым голосом произнесла она. Глаза её