По чужой дороге. Лесли Лорейн

от придирок теперь не сбежать.

      Как ни странно, провокация сработала. Тарасова повелась на вызов:

      – А я могу вообще не приходить на последний звонок!

      Саня от напряжения со всей силы хлопнула себя ладошками по бёдрам, сжала кулаки и во все глаза уставилась на Лилю. Обычно дружелюбное выражение лица на сей раз демонстрировало буйное негодование. Желание подойти и стукнуть зазнайку было невыносимо высоко. Класс притих, наблюдая за потасовкой.

      – Саш, успокойся, пожалуйста. Не обращай внимания, – Панкратова, не на шутку испугавшись, подскочила к подруге.

      – Сань, придумаем мы этот концерт, нашли проблему. Девчонки, делаете из мухи слона, честное слово, – разводил ситуацию Чайкин. – Нашли из-за чего рамсовать. Из-за детского утренника.

      По кабинету послышались поддерживающие Чайкина негромкие возгласы и смех ребят:

      – Ну, правда, нашли проблему.

      – Что к чему вообще ругаются, было бы из-за чего!

      – Где вообще историчка-то? Заболела? Может, вообще урока не будет? Первого урока же не было…

      Интерес к конфликту угасал, ребята стали обсуждать пропажу учительницы. Лиля победоносно, с чуть заметной усмешкой, блуждающим по лицу взглядом, рассматривала соперницу. Вроде, дело сделано, Тарасову аж потряхивает, ещё чуть-чуть и из ушей пойдёт пар. Но это ещё не всё, Зубарева не чувствовала удовлетворения от конфликта. Лиля состроила обиженное лицо, манерно оглядела Саню, села за свою парту и обратилась к подружке – Тане Малашенко, сидящей впереди неё:

      – Как дикарка себя ведёт. Шуток вообще не понимает. Видела лицо её? Я чуть не напугалась. Во сне приснится, трусами не отмашешься.

      Малашенко, довольно улыбаясь, кивнула. А Зубарева, повернувшись к Сане, добавила:

      – Тарасова, да можешь и не приходить на последний звонок. Мне вообще всё равно, – и через двухсекундную паузу продолжила: – Только, если вдруг пойдешь, кроссовки вымой, пожалуйста.

      – Тебе какое дело вообще до моих кроссовок? Тебя это волнует, что ли? – Саня даже не заметила, что уже кричит на весь класс.

      А класс вновь притих и наблюдал. После весёлого танца Толи конфликт стал вторым интересным происшествием за утро. Хотя нет, даже третьим, ещё и учительница не явилась на урок. Дети не зря этим утром пришли в школу, будет что мамам рассказать дома. Зубарева с насмешкой посмотрела на жертву собственных нападок:

      – Конечно, волнует, – и наигранно ласково добавила: – Кому ты ещё нужна, кроме меня?

      Тарасова после разговора с Тамарой Михайловной, расстроенная непосильной дилеммой, совсем забыла про обещание помыть обувь. Но слышать замечания от Зубаревой желания не было никакого.

      – Я кому нужна? Маме, Панкратовой, Овчаренко. Вот ещё и тебе? Счастье-то какое! Вам что всем надо от моих кроссовок? Вы чего все на них смотрите? У вас своих нет? Мои кроссовки. Захочу вообще мыть не буду никогда!

      Саня возмущённо махала руками, лицо