По чужой дороге. Лесли Лорейн

что дорогу ему преградили двое мужчин. Всматриваясь в окно, Николай случайно толкнул плечом одного из встречных и в ответ получил сильный хлопок по спине. Растерявшись, собрался извиниться, но услышал враждебно-настроенный тон:

      –Эй, очкарик, не видишь, куда прёшь, что ли?

      Николай замер. Рука, агрессивно похлопавшая его по спине, так и осталась на ней, не позволяя двигаться дальше. Принадлежала она крепкому молодому мужчине примерно одного возраста с Колей. Он смотрел наглыми глазами, прикрытыми кепкой-хулиганкой, и густо дымил папиросой прямо в лицо обомлевшему парню.

      –А может, ты нас не уважаешь просто? Ты как думаешь? – мужчина повернулся к своему спутнику.

      –Надо наказать заморыша, – усмехнулся второй, бритый налысо и на две головы ниже первого.

      –Чего ты такой кровожадный, Гера? Сразу наказать, – сигарета разъедала глаза Николаю, но инстинкт самосохранения подсказывал, лучше помалкивать, пока его не спрашивают. – Может, человек как раз хотел извиниться, правда?

      Он выжидающе глянул на Колю.

      –Да, конечно, – запинаясь, пролепетал Коля. – Я вас не заметил. Прошу меня простить.

      Николай двинулся было идти, но стальная хватка держала за шиворот.

      –Не заметил? Гера, мы оказывается с тобой незаметные, – глаза первого стали на секунду удивленными, он не отрываясь всматривался в лицо напуганного парня.

      –Мусора бы лучше нас не замечали, – заржал Гера, вальяжно опершись об угол дома, он держал руки в карманах, во рту гонял из стороны в сторону спичку, и, казалось, этот разговор его абсолютно не интересовал. – Пошли, Чёрный. С него всё равно взять нечего.

      –Ты несправедлив, Гера. И как всегда очень жаден. Почему мы должны с него что-то брать? Мы же можем его и чему-нибудь научить. Верно? – Чёрный обращался уже к Коле. – Как тебя зовут, пацанчик?

      –Николай.

      –Николай, понимаешь, ты нагрубил уважаемому человеку, то есть мне. Толкнул меня, не заметил, может, ещё какая тупость у тебя в голове затаилась, я это сейчас выяснять не буду, потому что в очень хорошем настроении, – Чёрный расплылся в улыбке. – Поэтому я приму твои извинения. Но ты же взрослый человек, ты же понимаешь, извинения на словах – допустимы для детей. А я приму извинения скромным подарочком. Пара червонцев успокоит мою гордость. Разумеешь?

      У Коли в кармане было всего двадцать копеек. Всю зарплату он отдавал матери, оставляя немного себе на обед и на проезд. Он согласно кивнул, связываться с этими ребятами желания не было и сил тоже, достал мелочь и, молча разжав кулак, протянул Чёрному.

      Чёрный, сузив глаза, с насмешкой смотрел то на мелочь, то на Колю. Подкурив ещё одну папиросу и снова выпустив густой удушающий дым напрямую в лицо, повернулся к Гере:

      –Это он нам на мороженое выдал.

      –Дай, Чёрный, я ему выдам по почкам, и отчаливаем, харэ тут светиться, в натуре, – предложил Гера.

      –Жалко