По чужой дороге. Лесли Лорейн

в выпускном классе, но как ни старалась Овчаренко припомнить девчонку работающей хоть бы на одном из субботников за все годы учёбы – не могла. Девчонка всегда находила причину избежать коллективной облагораживающей работы. Потому на этот раз классный руководитель во что бы то ни стало решила заставить лентяйку поработать. Лично выдала ей грабли и откровенно наблюдала, как та тоскливо, еле-еле шевеля конечностями, копошит влажную прошлогоднюю листву, прогнившую под снегом и обнажившуюся с приходом тепла. Но стоило Овчаренко на пару минут отлучиться, и Саня прямиком бросилась отпрашиваться у завхоза Маргариты Алексеевны, которую за робость и сливочную мягкотелость за глаза звали Маргариной. Тарасова обратилась по адресу, завхоз бы отпустила и всю школу. По итогам субботника Овчаренко пребывала в тихом бешенстве. Тарасова вновь отвертелась от работы.

      В школьной учительской наступила тишина – затишье перед бурей. Учительница пыталась взять себя в руки и не сорваться.

      – Саша, ты разве не понимаешь, что своей ленью и враньём делаешь плохо только себе? Ты взрослеешь, скоро тебе нужно будет работать, создавать семью. А как же ты собираешься жить взрослой жизнью? Ты же себе даже обувь не можешь вымыть? – Тамара Михайловна смотрела на кроссовки девочки. – Разве это нормально, в такой обуви девушке… симпатичной девушке ходить? Мама что тебе на это говорит? Она вообще замечает, в каком виде дочь в школу ходит?

      – Я как раз хотела помыть в туалете, – звучало снова как враньё, но, как ни странно, это было правдой.

      – Дома воды нет, поэтому ты неопрятная ходишь? – грустно язвила учитель. – У нас в классе ни один мальчик в такой обуви грязной ни разу не пришёл. Тебе хоть стыдно? Хоть немного что-то у тебя внутри шевелится, Саш?

      Саня кивнула. Стало действительно неприятно, особенно за маму. Она не виновата, она тоже ругала за грязные кроссовки.

      – Дальше. Что у нас с последним звонком? Выступление готовите?

      Вот на этом месте Саня действительно искренне обалдела.

      – Какое ещё выступление?

      Овчаренко шлепнула ладошкой по столу:

      – Ты меня довести до инфаркта пытаешься, Тарасова? Что значит, какое выступление? То самое, которое наш класс на сцене должен показать любимым учителям, ученикам и родителям. Ты – староста, это твоя ответственность. Нужно придумать сценарий, потом отрепетировать. Время идёт, май месяц короткий. Сейчас праздники, а там, не успеешь оглянуться, и уже последний звонок.

      – Да я вообще не умею ничего придумывать. У меня нет фантазии. Пусть кто-нибудь другой придумает. Не моё это.

      Саня была готова расплакаться. Она и представить не могла, что можно придумать для праздника.

      – Тебе всё тяжело. Всё не твоё, – кивала Овчаренко. – Тарасова, у меня муж каждое воскресенье просит меня лепить ему пельмени малюсенькие, с ноготок. Любит он такие. Так я с утра тесто завожу, фарш кручу и стараюсь, ляпаю