Алиса Коонен: «Моя стихия – большие внутренние волненья». Дневники. 1904–1950. Алиса Коонен

насколько это сильно, неужели он не замечает этих разительных перемен… этих огромных ввалившихся глаз, иногда как-то широко открытых и остановившихся на одном каком-то выражении: [несколько слов вымарано].

      Да, мне бесконечно [дорога. – зачеркнуто], без границ дорога эта тоска о любви, об ответном отклике… Она отнимает у меня силы, она сжигает последнюю энергию, но я берегу и лелею ее, потому что люблю…

      И мне хорошо.

      Сейчас у меня только моя «несчастная» любовь, а впереди надежда и вера в возможность «счастливой» [любви. – вымарано] (как обыкновенно принято разграничивать).

      Сегодня уже спектакль в Дюссельдорфе114. Мне кажется, что-то должно быть…

      Когда я думаю о вечере – на душе становится ясно, хорошо…

[25/12 апреля 1906 г.]

      Ехали – Вахтанг115: разговор о серде[чном].

      Приехали – прогулка с Вахтангом – дождь, разговор о моей смерти.

      Ужасное состояние, озноб, жар.

      Василий Иванович – разговор.

      Вечером Василий Иванович сидел с Бурджаловым и вдруг подошел ко мне с каким-то пустяком.

      Отъезд. Я в жару.

      Владимир Иванович [Немирович-Данченко] на вокзале [провожал].

      Общее впечатление – интересно, как нигде, но жутко и страшно нервно.

      Воспоминания самые яркие.

3 [мая / 20 апреля 1906 г.]Ганновер

      Уже 3 дня – здесь.

      Сегодня вечером приехали все наши… Наконец-то! А то так скучно было, так тоскливо и одиноко, что не дай бог!

      Еще Варшава – и… finita la commedia… Москва…

      Опять… Старая «песня»…

      Тихо, покойно, тикают часы… Из окон – доносится шум экипажей, гул голосов…

5 [мая / 22 апреля 1906 г.]. Пятница[Ганновер]

      Отчего мне тяжело?!

      Такая боль внутри, такая тоска!

      Отчего это? Не то что, как бывает: какое-то волнение, подъем, нет – просто тупая, тяжелая боль… Только что прошел дождь, воздух свежий врывается в окна, с улицы доносится шум, грохот – жизнь бьется быстро, лихорадочно, а я сижу в грязном неуютном номере – одна, со своей безысходной тоской…

      Не могу понять, что со мной…

      Как скоро – Москва… На носу…

      Боже мой, Боже мой, а что дальше?

      Что там?!!!

      Скорее лети, время, скорее, скорее…

      Дорогой мой, бесконечно, без границ дорогой!

      Как хочется иногда прижаться к твоей груди и выплакать всю свою тоску, всю боль, накопившуюся годами…

      Как бы мне стало легко…

      Надеялась на заграницу – думала, здесь должно что-нибудь произойти, – а теперь жди осени, а может быть, и целый год…

      Мучительно…

      Невыносимо…

      Иногда кажется, что голова разорвется под тяжестью мыслей… Не под силу… Бывают минуты, когда хочется выкинуть что-то страшно нелепое, такой вздор, чтобы все руками развели и рты поразинули… Выйти за кого-нибудь замуж или уехать куда-то далеко – неизвестно зачем…

      Или еще чего-нибудь…

      И могу…

      Уж

114

…спектакль в Дюссельдорфе. – В Дюссельдорфе был дан один спектакль – «Царь Федор Иоаннович».

115

Мчеделов (Мчедлишвили) Вахтанг Леванович (1884–1924) – режиссер, педагог. С 1904 г. сначала вольнослушатель Школы МХТ, затем сотрудник и помощник режиссера, а потом режиссер МХТ.