Седьмое небо в рассрочку. Лариса Соболева

еще внутри шикарного особняка или где-то в саду, ведь Южин доставил шефа молниеносно. Следовательно, двое против неизвестного числа вооруженных лиц – это неоправданный риск, особенно с монтировкой в руке. Но кто сказал, что бандиты приехали и уехали? А если они пешком ходят-бегают? Если они где-то здесь, за кустами притаились? Потому Южин и озирался по сторонам с опаской, несмело следуя за шефом.

      Одновременно хлопнули дверцы, две легковых унеслись по направлению к деревне, остались: Ма´рин – инициативный охранник завода и братья Лапины. Парни молодые, спортивные, в охрану доходяг не берут.

      – Ты хоть объясни, что тут?.. – зашептал Марин, догнав Южина.

      Бывший мент, не прижившийся в правоохранительной системе из-за принципов, свой по-гречески правильный нос совал повсюду. Ну, все ему нужно знать, видеть, понять, «стариков» это раздражало, что закономерно, народ не выносит выскочек.

      – Там женщину убивали, – ответил Южин свистящим шепотом, указав глазами на особняк. – Сам слышал выстрелы из мобилы Шатуна.

      – Убивали?! А кто она шефу?.. Э, Леонид Федорович! – неожиданно рванул Марин вперед, когда Шатунов хотел взяться за дверную ручку. – Не трогайте! Вдруг там отпечатки остались. Уступите дорогу, я пойду первым.

      Как ни стремился Шатунов попасть внутрь, а все же подчинился: сжав пальцы в кулак и опустив его вниз, он через силу отступил…

      4

      – Не спите? А это я.

      Сабрина небрежно кинула сумочку в угловое кресло, плюхнулась на диван рядом с матерью, закинула руки за голову и тоже впала в депрессивную задумчивость.

      «Как они похожи, – удивлялась про себя Маша. – Обе имеют натуральные белые локоны, глубокие темно-серые глаза, но обманчиво умные и вдумчивые. Губы у обеих одинаково сдобные, им хватает естественного цвета, чтобы привлекать глаз. Брови – крылья, носик ровненький, шейка… Одним словом, лепота. Так это не все, их объединяет и внутреннее устройство: обе нетерпимы к чужому мнению, эгоистичны, упрямы, цены себе не сложат. А за все надо платить, девочки и расплачиваются неудачами, при том не понимая, откуда на них столько напастей сваливается. Главное, никого не хотят слушать, чтоб чуточку выправить положение, ведь из каждой ситуации есть, как минимум, два выхода».

      – Что отец? – осторожно поинтересовалась Маша, кстати, Шатунова она уважала – не при бывшей жене будь сказано.

      – Не бедствует, – приглушенно ответила Сабрина, хотя тетка Маша не о том спросила.

      По суровой складке между крылатыми бровями и по унылому выражению Маша догадалась: поход к папе увенчался полным крахом без каких-либо оговорок. И Тата это поняла, поэтому не требовала подробностей, она лишь произнесла, ни к кому не обращаясь:

      – И что нам делать?

      – Дом продавать, – сказала Сабрина. – Срочно.

      Это разумно, по мнению Маши, а Тата подскочила как ужаленная:

      – Ты в уме? Продать дом?! И показать всем, что мы на мели?!

      Она – что спичка, вмиг вспыхивала, притом мало задумывалась,