Соседи и родня Оттавии Малевольти. Галина Ивановна Губайдуллина

сестру приглядеть за хозяйством. Сестра Иллария осталась старой девой потому, что в детстве лицо сильно попортила оспа. А я продолжу службу под Вашим началом.

      –Отличное решение! Ведь Вы подаёте большие надежды, как юрист.

      «Надо будет почаще приглашать Нормана к нам. Теперь к нему тоже перейдёт титул барона. Да и парень он хороший, примерный, работящий»,– подумал барон Филдинг.

      Вслух судья сетовал:

      –Дорогой Сэндлер, Вы не устали всё время сидеть дома? Пора, мой друг, вливаться в общество Милфорд-Хейвена. Приглашаю Вас в следующую субботу к себе на обед.

      –Весьма польщён, сэр.

      Конец июля. Оттавия с удивлением поделилась с сестрой тем, что в июне крови на белье у неё не было. Берта заплакала, и сказала, что на одного Малевольти скоро будет больше.

      Младшая сестра смирилась с участью, и не поняла слёз Берты.

      –Зачем же плакать? Дева Мария подарила мне младенца, значит так угодно небесам. Я буду помогать отцу и брату, и заработаю на молоко.

      В дверь позвонили. Заинтригованные девушки вышли в гостиную.

      Из коридора раздавался твёрдый голос отца, говорившего по-английски с сильным акцентом:

      –Что Вам угодно, леди?

      –Я – Виндэлия Торнтон, дочь эсквайра Освальда Боу. Я хочу поговорить с мисс Оттавией Малевольти.

      –Она больна,– лгал отец.

      –Как жаль…

      Оттавия вышла в коридор, предстала перед гостьей.

      Молодая дама, одетая в шляпку кивер с пышными страусовыми перьями. Воротник жабо у дорожного коричневого платья не слишком пышный. На спенсере серые ленты в виде эполет, низ платья и оборки того же серого цвета. При всей изысканности платья девушка не обладала выдающимися внешними данными.

      Виндэлия вскинула глаза на утончённую красавицу и обмерла от удивления.

      Красавица же жёстко проговорила:

      –Уходите. Я не приму денег.

      –У папы кроме меня ещё трое маленьких детей. Вам их не жалко? Я понимаю: Вы оскорблены…

      –Я беременна, и Ваш отец за это сядет в тюрьму!– жёстко прервала её Отта.

      –Беременна…– ошеломлённо повторила дама прежде, чем перед ней закрыли дверь.

      –Беременна?– с ужасом переспросил отец.

      –Почему-то никто не радуется этому событию. А я рада. По крайней мере, если никто не возьмёт меня замуж, я буду не одинока.

      Отец потерянно пробормотал: «Да-да».

      В здании полиции сквайр Освальд Боу давал показания:

      –Я не видел никакой девчонки, когда завозил деньги вдове. И никакая старуха не выходила за двери.

      –Откуда тогда Вам известно про старуху?– нахмурился адвокат со стороны потерпевшей мистер Сэндлер.

      –А разве Вы не упоминали про старушку, от которой выходила пострадавшая?– переспросил Боу.

      –Нет,– заверил Сэндлер,– И вообще Вы излагаете туманно суть дела, таких диких словосочетаний я ещё нигде не слышал. Пятилетний сын лавочника свяжет фразы культурней, чем Вы.

      «Какой наглый мальчишка,– возмутился про себя Боу,– Таким высокомерным тоном