Девушка в горящей «Родине». Дмитрий Аврорин

ручку незапертой квартиры своего сына.

      – Класс, – сказал он под нос, повесил ветровку и прошел в комнату. – Знаешь, сынок, двери нужно закрывать, ведь ручку кто угодно может дернуть, а ты у меня единственный, пожалей батю своего.

      Мужчина посмотрел на раскиданные карандаши, хотел было что-то сказать, но сдержался. Он кинул в спящего отпрыска ключи от машины и пошел на кухню.

      – У тебя есть какой-нибудь кекс? Батя ведь родной приехал, – Пётр открыл холодильник. – Сейчас с тобой хлебнём чайку и поедем, – включил чайник. – Никакой еды до самого вечера, даже чипсов с этими кругляшками. Ну, в которые дети в школах любят рубиться. Твой желудок должен быть готов к шашлыку, – и постучал по столу под каждое слово. – Лето, комары, костер.

      Денис открыл глаза. От недосыпа по телу бежала дрожь.

      Отец и сын сделали практически синхронный глоток. Кекса не было, поэтому все решилось с помощью конфет «Коровка» и ирисок «Кис-Кис».

      – Все у тебя какие-то телки и киски, – сказал Пётр и разгладил фантик. Денис от таких формулировок чуть не поперхнулся.

      – Ничего себе тебя штырит.

      Мужчина усмехнулся:

      – Нет, сынок, тут штырит тебя. Что с тобой произошло?

      Денис вздохнул:

      – Унесло с бутылки пива, потерял ботинки.

      – Ты фигню не неси. С бутылки пива не уносит. Тебе еще машину вести. Опять рисовал? – Денис на слова отца махнул рукой, но самому безумно хотелось взглянуть на рисунок. – Покажи хоть.

      Сын сходил в комнату и развернул работу, стоя перед отцом, словно показывает поделку из детского сада.

      – О, – отец внезапно стал серьезен, но вновь расслабился. – Уноси свои коряки.

      Денис закатил глаза и вскоре вернулся без портрета.

      – Если честно… – Пётр почесал затылок, – я очень впечатлен.

      Сын не ожидал похвалы:

      – Спасибо, пап. Что-то ты сегодня очень веселый.

      – Сам придумал? – мужчина посмотрел на ребенка пристально.

      – Да нет, я ее… на улице увидел, мелком пробежала, недалеко от работы, спешила куда-то, а мне запомнилось, – Денис никогда никому не рассказывал, с чего он что-нибудь рисует, и в этот раз последовал этому же правилу.

      – Неудивительно, – отец приподнял подбородок.

      В его голосе появилась некая сила, которую он никогда не показывал, когда речь шла о чем-то творческом.

      – Что? – молодой человек продолжал удивляться поведению родителя.

      – Ну, творить – это не мои гены, но это нормально, пускай, – Пётр пожал плечами.

      – А что, нужно все рассчитывать, как обычно ты делаешь? – Денис почувствовал, как в нем разжигаются старые обиды, которые стали некоторыми причинами его переезда из дома родителей.

      – Нет ничего плохого в должном планировании, – мужчина шлепнул рукой себе по коленке. Он не был настроен на выяснение отношений. – Пожалуйста, иди прогревай машину. Я здесь все уберу и закрою.

      – Ладно, – Денис сдулся, пошел надевать запасной комплект ботинок, а потом и вовсе вышел из квартиры, оставив