Проститутки на обочине. Эрих фон Нефф

детей?

      – Сочетание индейской и французской крови – давно не редкость, – сказал я.

      Для меня это был просто исторический факт, для неё – кровосмесительный брак. Я посмотрел на её лицо. Обратил внимание на пару намечающихся морщинок. У белых женщин такие морщины появляются значительно позже. Я всегда связывал это с условиями жизни. А она, похоже, об этом не задумывалась. Может, считала, что высокородная французская наследственность поможет справиться с морщинами и прочими невзгодами.

      Случается, женщины выбирают себе пару из худших соображений.

      – Видишь, – сказала она. – Они у меня не только красавицы. Они ещё и умнички.

      – Не сомневаюсь, – сказал я.

      «Этот её Генри, настоящий ли он француз? – подумал я. – Этот безработный пьяница из Глендейла?» Как-то иначе я представлял себе французов.

      – Роберта и Лиза, – сказала она, убирая фотографии в портмоне, а портмоне – обратно в сумку.

      Я оставил чаевые и вышел на улицу.

      Мы поехали дальше на север. Мимо скал, иссеченных ветрами, изломанных прибоем. Мимо сосен и кипарисов, чьи кроны сформировал морской бриз. Колёса наматывали чёрную ленту асфальта, расстилавшуюся впереди.

      Она снова взялась за пиво. Похоже, привычное для неё занятие – судя по тому, как уверенно она держала банку и ловко прикладывала её к губам.

      – С ними всё будет в порядке, – сказала она.

      – Как думаешь зарабатывать деньги? – спросил я.

      – Найду работу на Аляске, – ответила она. – Ну и соображу чего-нибудь по дороге.

      Я подумал, что по дороге будут только грузовики.

      Мы доехали до Мендочино, города художников, по большей части совершенно безвестных. Зато здесь не водилось пьяных индейцев. Миновали Мендочино и поехали в сторону Форт-Брэгга, города рабочих.

      Ветер свистел у нас в ушах, когда мы переезжали мост через реку Нойо. Хелен допила последнюю банку пива.

      – Постараюсь поймать здесь другую попутку, – сказала она.

      Я остановил машину.

      – Спасибо, – сказала Хелен.

      Я подал ей сумку. Хелен вышла, захлопнула дверцу, помахала мне рукой на прощание.

      Она принялась голосовать, едва я отъехал. Водители машин и грузовиков должны были видеть её ещё с моста. Она стояла с совершенно безразличным видом, как будто ей было всё равно, кто её подберёт.

      В хлам

      Я задремал в придорожной канаве. Вернулся из Европы без гроша, теперь добирался автостопом из Нью-Йорка в Сан-Франциско. Прошёл час, может больше. Автомобили с зажжёнными фарами проносились мимо. Некоторые я видел, некоторые – проспал.

      Я услышал, как взревел мотор грузовика, когда водитель сменил передачу. Поднялся на ноги, снова пошёл голосовать. Грузовик не остановился. И следующие за ним – тоже. Я снова остался на дороге один.

      Снова огни фар. Легковушка? Нет, это был раздолбанный пикап. И он затормозил