Проститутки на обочине. Эрих фон Нефф

, остановил машину возле винной лавки. Моя попутчица вернулась с упаковкой из шести банок.

      Потом сказала:

      – Подбрось меня до почты.

      Я довёз её до почты. Она вернулась в машину с двумя открытками. Спросила:

      – Есть ручка?

      Я дал ей ручку.

      «Мои драгоценные Роберта и Лиза, я еду на север. Один хороший человек согласился меня подвезти. Люблю вас, сильно-сильно. Ваша мама», – написала она на одной открытке. А на другой: «Генри – ты ленивый говнюк. Потратил всё пособие на своих приятелей и на шлюх. Отвези моих драгоценных деточек к бабушке. Я еду на север, чтобы найти работу. Может, на Аляску. Хелен».

      Она снова сходила на почту, чтобы отправить открытки. Когда вернулась, я сказал:

      – Не уверен, что смогу отвезти тебя дальше Юрики.

      – Ладно, – сказала она.

      Я завёл мотор; она открыла банку пива. Дорога шла вдоль побережья; серые морские волны бились о серые прибрежные камни. Моя попутчица протянула мне банку; я отхлебнул глоток. Пить не хотелось. Было холодно и пасмурно. Она принялась за следующую банку. Я заметил, что она вся дрожит, куртки у неё не было. Моя старая куртка из толстой кожи лежала сзади, в багажнике универсала. Куртка была тёплая, но в ней было неудобно вести машину. Я остановился на пригорке, сходил к багажнику за курткой. Когда вернулся, попутчица стояла рядом с машиной и смотрела на морской прибой. Я тоже взглянул на прибой, вскользь, без особого интереса. Я не находил ничего интересного в волнах, бьющихся о камни. Просто стоял рядом и смотрел. Налюбовавшись вдоволь, она вернулась в машину. Я почувствовал раздражение. Она явно видела в прибое нечто большее и, к тому же, заставила меня ждать.

      Я подал ей куртку.

      – Вот, – сказал я. – Можешь оставить себе.

      Я был горд собой.

      – Ах, ты – мой спаситель.

      Она просунула руки в рукава, посмотрела на меня и улыбнулась. Похоже, она была рада надеть тёплую куртку.

      – Я так скучаю по моим драгоценным деткам, – сказала она.

      Я догадался, что отец детей намеревается их забрать. А она сбежала.

      Она продолжала пить пиво. Сидела рядом, прижималась ко мне. Я чувствовал тепло её тела даже через одежду. Куртка была ей чересчур велика, она куталась в неё, как в одеяло. С лёгким хлопком открылась ещё одна банка; я слышал, как шипит рвущийся наружу газ.

      – Ты ведь не обижаешь женщин, правда? – вдруг спросила она.

      – Нет, – сказал я. И я был честен. Ну, почти. При определённых обстоятельствах я бы мог, наверное… Но в любом случае без рукоприкладства.

      – Кстати, меня зовут Хелен. А тебя?

      – Эрих.

      Мы пожали друг другу руки. Её ладонь была мягкой и тёплой. Я взглянул на её узкие брючки – явно сшитые на заказ, с характерными складочками, как будто она полдня просидела в офисе. Не очень-то подходящая одежда для Аляски. Кроме сумки из супермаркета у неё с собой больше не было ничего. Определённо, она не была похожа на человека, собравшегося в дальнюю дорогу.

      – В прошлый раз я ехала с дальнобойщиком, – похвасталась она.

      Ну надо же.

      – А я был пивоваром, – сказал я. – Работал на заводе «Лаки Лагер».

      – Пила я такое. Хотя я пью любое, какое есть на полке.

      А что, практично. Бери то, что есть на полке, и пей. Сведи множественность вариантов выбора к тому, что первым подвернётся под руку.

      – Мне нужно по-маленькому, – сказала она.

      Я остановился на ближайшем пригорке, на обочине. Она вышла и присела на корточки прямо возле машины.

      – У тебя есть туалетная бумага? – спросила она.

      Я достал рулон пипифакса из бардачка, протянул ей в окно. Жутко неудобно разгуливать с мокрыми ляжками.

      – Мне тебя сам бог послал, – сказала она. Отличный комплимент всего лишь за кусок туалетной бумаги.

      Натянув брючки, она встала и теперь смотрела назад, на юг. В ту сторону, откуда уехала. Потом снова села в машину, и я выехал на шоссе.

      – Я оставила своих деток в Глендейле, – сказала она, открывая очередную банку.

      Я бросил на неё короткий взгляд; она смотрела на дорогу. Я продолжил поглядывать в зеркало заднего вида, высматривая лесовозы. Парни, что водят лесовозы, могут сильно рассердиться, если вовремя не уступить им дорогу. Но в зеркале не было ничего, кроме отматывающегося назад шоссе. Попутчица привалилась к моему плечу. Мы въехали в городок под названием Элк.

      – Есть охота, – сказала она.

      Я подъехал к закусочной «Бакхорн». Высокая женщина, наряженная в бабушкино платье, стояла за стойкой. Пока Хелен прихорашивалась в туалете, я заказал две порции ежевичного пирога и мороженое. Женщина в бабушкином платье принесла