Герои Малахова кургана. Луи Буссенар

неподвижно лежащей женщины, бледной, как смерть, быть может, мертвой.

      Маркитантка подходит ближе, замечает, что незнакомка дышит, и быстро расстегивает ее бархатный лиф, причем из-за лифа падают на землю тщательно спрятанные бумаги.

      Зуав поднимает их в то время, как маркитантка натирает водкой виски незнакомке. Дама открывает глаза, приходит в себя и при виде французской военной формы делает гневный жест, отталкивает тетку Буффарик, видит свои бумаги в руках солдата и кричит:

      – Эти бумаги… дайте их сюда… они мои… возвратите мне их!

      – Ну, уж нет! – возражает зуав. – Я, слава Богу, знаю свою обязанность и передам их полковнику, а он отдаст их главнокомандующему. Так будет лучше!

      – Я не хочу! Вы не смеете!

      Дама в черном волнуется, нервничает, кусает губы, и тетка Буффарик спокойно замечает ей:

      – Бросьте, не портите себе кровь! Вы должны принять что-нибудь укрепляющее… Не надо гримасничать, я говорю от сердца!

      – Нет! – отвечает сухо незнакомка. – Я ничего не возьму от французов… врагов моей родины!

      Ее большие глаза, похожие на черные алмазы, внимательно смотрят на ужасную груду распростертых тел, и выражение дьявольской радости появляется на ее прекрасном лице.

      В это время появляется Роза со стаканом воды и говорит своим нежным музыкальным голосом:

      – Но врагов великодушных, сударыня, которые перевязывают ваших раненых, как своих, братски заботятся о них…

      Беленькая, с нежным румянцем на щеках, молодая девушка просто очаровательна. Просто одетая, с трехцветной кокардой на соломенной шляпе, прикрывающей роскошные волосы, она пленяет и чарует своей грацией и изяществом, Незнакомка долго и внимательно разглядывает ее, очарованная голосом и ласкающим взглядом девушки. Ее охватывает странное волнение. Что-то бесконечно грустное и нежное шевелится в ее душе…

      Глаза незнакомки смягчаются и увлажняются слезами.

      – Да… – бормочет она едва слышно, – это верно! Она была бы в ее летах… с такими же золотистыми волосами, с глубокими глазами… с таким же нежным цветом лица… с такой же благородной осанкой… Все это не похоже на маркитантку!

      Видя, что молодая девушка смотрит ей в глаза, незнакомка нежно прибавляет:

      – От вас, дитя мое, я охотно приму стакан воды!

      Она жадно пьет воду, не отрывая взора от Розы. Забыв о битве, о выстрелах, о стонах раненых, забыв, что она пленница, забыв свою ненависть, дама спрашивает:

      – Как вас зовут, дитя мое?

      – Роза Пинсон, сударыня!

      – Роза! Прелестное имя, и так идет вам! Где вы родились? Откуда ваши родители?

      Тетка Буффарик, несколько подозрительная, прерывает ее:

      – Мой муж из Прованса, я из Эльзаса, моя дочь родилась там же. Только мне, сударыня, некогда, я сейчас должна нести воду зуавам, а Розу ждут раненые… Прощайте, сударыня!

      Незнакомке не хочется отпустить Розу. Ощущая настоятельную необходимость установить связь между собой и девушкой, оставить в ее сердце воспоминание о разговоре, она снимает роскошную брошку, украшенную черными алмазами,