Отработанный материал. Тень защитников Отечества. Раян Фарукшин

происшествия со стариком и мальчишкой, ранением нескольких подчинённых, нервотрёпкой в радиоэфире, от него, боевого офицера, проведшего в песках и камнях Афгана целый год, широким шагом уходил обещанный полковником орден. Да, быть временщиком неудобно и непрестижно, но так уж вышло, что капитан весь год только и делал, что «шатался» по разным должностям и подразделениям, сменяя раненых офицеров.

      «Сходишь в последний раз без потерь на войну, получишь Красную Звезду!» – твёрдо пожимая капитану руку, заявил полковник на виду у офицеров штаба полка. «Служу Советскому Союзу!» – бодро отвечал капитан, мысленно дырявя китель под орден. А теперь ситуация складывалась так, что ордена наверняка не будет, а вот дырка на кителе появиться может. От пули.

      – Ты! – обратился капитан к сержанту, разглядывавшему в тени навеса отобранное у бойцов стариковское ружьё. – А ну, дай мне ствол сюда!

      Сержант отдал ружьё капитану. Тот повертел оружие в руках, посмотрел гравировку, потёр и почитал надписи.

      – Бирмингем! Фирма «Скотт и сын», 1882 год. Англия, значит, – обрадованный внезапной находкой, щерясь, прогудел ротный.

      – Угу, раритет с английской войны, – радостно подтвердил сержант. – Добротное ружьишко, ещё стреляет! Его можно хорошо «толкнуть», за такую вещичку коллекционеры деньжат отвалят, ценителей хватает!

      – Да, – прошептал офицер, – точно, я его «полкану» подгоню! В подарок! Тогда он мне точно орден не зажилит!

      – Шакал, ты и есть шакал! – тихо покачал головой Хохол, из-под насупленных бровей следя за капитаном.

      – Ага, Не зря его грязная репутация летела впереди него самого, – имитируя деятельный и озабоченный вид, взводный покинул дворик.

      Сержант, стволом автомата поочерёдно указав на Андрюху и на торчащую из-под одеяла детскую ступню, задумчиво проронил:

      – Метил во врага, убил внучка. Хотел продлить свою жизнь, а прервал весь свой род. Восточный мистицизм…

      Шелестя лопастями, над кишлаком запоздало пронеслись вертушки. Донёсся шум моторов бронетехники, колонна вползла в кишлак. Нужно было уходить.

      – Ты смотри, Андрюх, а ружьишко-то, ротный себе заграбастал. Вот тебе обратная сторона чужой безвинной смерти. Кому смерть, а кому бакшиш, – не унимался Хохол. – Хорохорится, думает о себе, что большая шишка, а на самом деле микроскопический имбецил с неуёмными амбициями.

      – Боец, ты чем-то там недоволен, гадина? – рявкнул капитан сидящему на корточках у входа в дувал Хохлу. – Ты свою работу закончил? Всё и везде проверил?

      – Так точно, – вяло откликнулся рядовой.

      – Учти, дерзкий, я твою кислую морду кровью умою! Спишь тут, сидишь, – взвизгнул ротный.

      Отложив ружьё в сторону, офицер подскочил к двери дувала, оттолкнул Хохла назад так, что боец неуклюже вскинув ноги к верху, брякнулся на спину.

      – Я теперь сам посмотрю, – капитан толкнул дверь запылённым носком сапога от себя и ловко вкатил гранату в образовавшуюся узкую