Гарь. Красные псы Калахута: том первый. Вета Янева

точное направление, очевидно, невозможно.  Вражка зевнула. Усталость навалилась на неё: веки налились свинцовой тяжестью, голова стала тяжёлой.

      – Слушай, а если я посплю, ты не исчезнешь, а? Ты же спишь? Баши спят?

      Гран демонстративно зевнул и завалился на бок, положив ладони под щёку. Вражка хихикнула и тоже легла. В отражении он лежал совсем рядом, и она украдкой провела рукой там, где должно было быть его плечо, но ощутила лишь пустоту.

      – Спокойной ночи, Гран, – прошептала она, покраснев.

      Он кивнул, но глаз не закрыл. А она, посмотрев в серебряную поверхность стекла в последний раз, убрала зеркальце под подушку.

      ***

      Прошло около шестидесяти дней с дня рождения. С зеркальцем Вражка теперь не расставалась ни на секунду: оно было с ней и в школе, и на прогулке, и в комнате. Когда рядом не было никого, украдкой доставала зеркало и говорила со своим другом. Она взяла в библиотеке книгу по языку жестов и вдвоём они учили нужные знаки, разбирая их по словам: читать её новый друг не умел и букв не понимал. Диалог выходил весьма сносным, хотя и медленным, и с периодическими конфузами. Один раз Гран рассказывал, как залезал на ель, а Вражка поняла это как “залезал на ежа” и долго не могла уловить контекст, хотя и смеялась.

      Её очень беспокоило, что Гран не стал выглядеть лучше: всё та же почти белая кожа, круги под глазами и бесконечная усталость на лице. Девочка старалась развеселить его как могла: показывала свои любимые места, дом и друзей, отражала для него солнечный лес, каждый цветок, каждую зверюшку и птичку, что смогла отыскать. Иногда она ложилась на изумрудную траву, поворачивала зеркальце в небо и давала своему другу полюбоваться облаками. По вечерам заваривала чай, ставила зеркало напротив и вела долгие разговоры, где одно предложение занимало полчаса.

      В один вечер Вражка сидела на кровати рядом с открытым окном. Солнце уже уходило спать, сверчки напевали свою колыбельную, пахло сеном и чаем. Зеркальце стояло не тумбе рядом с чашкой и слегка туманилось от пара. Гран наблюдал за клубами с той стороны.

      “В этом чае мята, – показала Вражка, сверяясь с книгой. – Ты любишь мяту?”

      Для такого предложения ей надо было сложить ладошки вместе – чашка, потом потереть палец о палец – начинка-в-чашку, затем показать жестом росток и показать мятный листочек.

      Конечно, она могла говорить и вслух, но в общении жестами была какая-то особая таинственность, хотя у них и без того было немало секретов.

      Гран пожал плечами.

      “А что ты любишь?” – спросила Вражка (ты – указать на Грана, любовь – приложить ладонь к Свету, прямо под рёбра, и два раза ударить, а затем провести рукой к сердцу).

      “Пить!” – он повернул голову направо, налево, пожал плечами.

      Он ухмыльнулся.

      “Вино”.

      Вражка хихикнула.

      “Я могу стащить у папы вино и показать тебе, хочешь?”

      Баш покачал головой.

      “Бесполезно”.

      Горестно вздохнув, девочка взяла чашку и отпила немного горячего напитка. За всё время,