Скелет дракона. Михаил Александрович Соколовский

прекрасна. Но восприятию безусловно помогают мои знания в других областях…

      Чечилли. Например, в анатомии? То, что вы вскрываете покойников, помогло вам в написании моего портрета? А то, что вы создавали смертоносное оружие для Чезаре Борджиа?

      Леонардо. Вы только не обижайтесь, драгоценная донна, но – да. Всё это мне очень помогает. Когда я делаю что-то, я делаю это всем своим существом. Со всеми моими механизмами, представлениями, картинами и оружием. Как бы я ни менял поле деятельности, я каждому делу отдаюсь весь, без остатка. И военные сооружения так же влияют на мои способности художника и зодчего, как картины влияют на конструирование крыльев. Занятия математикой позволяют точнее рассекать мёртвую плоть, что позволяет лучше писать фигуры людей, а постоянное вглядывание в их лица наделяет меня знанием, чего они на самом деле хотят, чтобы придумать и воплотить для них именно такие торжества, которые и удивят, и не обманут их ожиданий.

      Чечиллия. И неужели всё это только для того, чтобы получить немного денег?

      Леонардо. О, конечно же нет! Всё это для того, чтобы работать дальше, узнавать новое и совершенствоваться. Скажем, раньше я совсем не умел вести светские разговоры, а теперь…

      Чечиллия. Теперь вы и в этом непревзойдённый мастер.

      Леонардо. Благодарю. И пусть иногда приходится делать неприятные вещи, которые могут запачкать руки или одежду…

      Чечиллия. А душу? Вроде службы у Борджиа?

      Леонардо. Пусть и это. Главное познать мир во всех его проявлениях, во всём разнообразии. Так, как это делал древнегреческий мастер Дедал.

      Чечиллия. Так вот с кого вы берёте пример! Но ведь он убил ученика, которому завидовал за то, что тот превзошёл его. За что и был сослан на Крит, где помог царице удовлетворить противоестественное желание. А потом – лабиринт, нить, крылья… И чего он добился? Гибели единственного сына?

      Леонардо. Он добился того, что о его изобретениях и творениях знают и рассказывают до сих пор.

      Чечиллия (слегка разочарованна). А! Так вы тщеславны…

      Леонардо. Нет, не то. То есть, конечно, немного… Но только в той мере, которая…

      Леонардо запнулся, ищет слово. Чечиллия смотрит на Леонардо с интересом.

      Леонардо. Скажите, мадонна, вы никогда не задавали себе вопрос, почему Минос попросту не убил Минотавра?

      Чечиллия. Минотавр был послан ему в наказание, царь боялся гнева богов.

      Леонардо. Но он не боялся его, когда подменил жертвенного быка.

      Чечиллия. И был научен этим уроком.

      Леонардо. Да, конечно… Но не могли ли боги всеми этими уроками Миносу преследовать совсем другую цель?

      Чечиллия. Какую?

      Леонардо. Дать работу Дедалу. Мастеру, который мог многое и сам не знал, где предел его возможностям. Мастеру, который должен был познать этот предел, мастеру, который должен был трудиться несмотря ни на что.

      Чечиллия. О, как вы тщеславны! Вы считаете, что боги создали этот мир, чтобы его мог познать художник! Мир создан для Дедала, так?

      Леонардо.