Живой замок. Через тернии. Евгений Живенков

свой рассказ, не желая дальше раскрывать всех возможностей перстня. Сейчас его больше всего волновала сама ласка. Она никогда не пробовала на вкус кровь человека – те двое станут первыми. И как это скажется на самом зверьке, изменится ли ее поведение – остается загадкой, ответом на которую Мелисар никогда бы не пожелал обладать.

      Неприятный скрежет заполнил весь зал. В единое мгновение все вскочили на ноги. Ателард крепко сжал древко копья, Варн из складок своей одежды выхватил на этот раз сразу два ножа, один приставил к бедру, а другой в левой руке завел за спину. Марлон лишь крепко сжал рукоять меча, но так и не вынул его из ножен. Мелисар же, в свою очередь, наложил стрелу на снятый из-за плеч лук и приготовился поразить любую цель. Все замерли, находясь в диком напряжении. Из темного угла больше не было слышно бормотания. Шальным огоньком из бокового туннеля вылетела ласка и с необычайной скоростью скользнула Мелисару за спину.

      Скрежет продолжал медленно разрывать на куски внутренний мир каждого из присутствующих. Марлон первый заметил, что именно его издает. По бокам от статуи девушки в стенах начали открываться каменные ниши. Наемник выхватил из костра горящую ветвь и приблизился. Неведомая магия раздвигала толстые плиты в разные стороны. Местами от старости они осыпались каменной крошкой, припорашивая пол. Плиты замерли так же неожиданно, как и пришли в движение. Скрежет прекратился. Марлон, высоко подняв свой факел, приблизился к нишам в упор, вглядываясь во мрак, сгустившийся в них. Все последовали его примеру и подошли к ближайшему из углублений в стене.

      – Медведь? – недоуменно спросил Варн.

      Мелисар, опустив лук, приблизился и встал рядом с ним. Огонь от факела Марлона играл бликами на огромных когтистых лапах, узкой морде и колкой шерсти.

      – Каменный медведь, – поправил Ателард. – Можешь выдохнуть и поблагодарить богов.

      – Я сомневаюсь, что это их заслуга, – произнес Марлон и что есть силы ударил горящей палкой по медвежьей морде. – Не рычит, и то радость.

      Огромные, они возвышались в нишах друг напротив друга. Камень, из которого они были высечены, покрылся трещинами даже больше, чем статуя девушки, местами он даже обладал россыпью пятнистых лишайников. Такие грозные, они вселяли ужас, даже будучи всего лишь каменными изваяниями.

      – Но зачем они здесь? – спросил Мелисар.

      – Может, кто-то хочет запугать нас таким образом? – предположил Варн.

      – Если это так, то у него это вышло, – произнес вкрадчиво Марлон. – Хотя я сильно сомневаюсь в этом. Ставлю свой меч на то, что эти твари оживут, как только мы уснем, и сожрут нас в мгновени…

      Конец фразы был заглушен новым скрежетом. Теперь он исходил из одного-единственного места, из мрака, в густых клубах которого спрятался безоружный каннибал. В страхе он на четвереньках начал отползать от темноты, путаясь в своих лохмотьях, цепляясь и неуклюже падая.

      Каменная плита на этот раз поползла вверх, а не вбок, будто решетка на вратах старинного бастиона. В узкую