Живой замок. Через тернии. Евгений Живенков

тяжело сглотнул. Ателард же отставил свое копье в сторону и наконец тоже сел у огня. Кажется, воспоминания нахлынули на него, и он нахмуренно принялся прокручивать кольчужные звенья на рукаве.

      Мелисар перевел взгляд на Марлона, ожидая его истории, однако ломкий и быстрый голос заставил его на время забыть о наемнике. Впервые по-настоящему заговорил Варн.

      – Следующим был я, – произнес он, неотрывно смотря на медленно прогорающую древесину, рассыпающуюся на десятки огненно-красных углей. – Я нашел здесь Ателарда в полном одиночестве, подумал, что меня все-таки изловили, и чуть не воткнул ему нож в глазницу. Но он вовремя услышал меня, и я даже рад этому. Знаете, я не самый честный человек, и стражник с оружием в руках в каком-то подземелье, похожем на тюрьму или зал пыток… В общем, я уже был готов бороться за жизнь, пока не понял, где оказался на самом деле… Я крался по центральной улице за одним толстяком, чтобы разжиться несколькими монетами, когда увидел ее. Она показалась мне моей сестренкой, а я уже несколько лет не видел ее. И вот она, плачущая, сидит у одного из домов, прикрыв лицо платком. Я просто застыл тогда, но как только сделал первый шаг в ее сторону, она подхватилась и, роняя слезы, начала убегать от меня. Ничего в жизни я не желал так сильно, как догнать ее и прижать к себе, успокоить. Я был настолько не в себе, что даже не смог вспомнить, что моя настоящая сестра мертва…

      Голос Варна оборвался. Мгновения перетекали от одного к другому горестно и медленно.

      – После я шагнул за ней, – собрав в себе силы Варн, продолжил. – Мне уже не вспомнить куда. Но оказался я здесь, и что было потом, вы знаете. Я воровал всю свою жизнь и делал бы то же самое и дальше, пока бы меня не повесили или не пронзили мечом на месте кражи. Я заслужил здесь быть.

      – Что ты знаешь о возмездии? – произнес резко Марлон, вскипев за мгновение. – Я убил больше людей, чем ты украл монет за всю свою пока еще короткую жизнь. И в отличие от тебя, совсем не думаю, что заслужил такое наказание. Пусть глупый мясник бегал бы с палкой по каменным коридорам, но не я. Я всегда верно убивал врагов тех, кто щедро мне платил, будь то воины в сверкающих доспехах или простые рабочие, лишь недавно оставившие плуг ради того, чтобы взяться за вилы. Я не хотел такой жизни, но выбора мне никто не давал. Со мной были только меч и голод, и я сделал единственное, что кто-либо мог сделать, будучи в такой передряге, – научился добывать еду хорошо заостренной сталью. Моя жизнь всегда была моим испытанием, так за что же мне такой конец? Убив первую сотню, мне надо было остановиться и подумать о морали? И что дальше? Завести жену? Детей? И чему бы их смог научить убийца? Нет, я принял свою судьбу и шел с ней до конца, убивая за лордов и королей. Проливал кровь, порою даже не задумываясь. Я получал от этого удовольствие? Нет! Но кому какое дело? Последние годы я только и думал о том, что если умру, то на поле боя, смотря в глаза достойному врагу, или пьяным в постели очередного борделя, но нет же – я здесь. И где же твоя справедливость, парень? Покажи мне ее! Дай мне ее, если она у тебя есть, и я вытру об нее ноги!

      В