Если бы мы были злодеями. М. Л. Рио

заливал солнечный свет, гладь озера слегка колыхалась под легким дуновением ветерка.

      Ричард и Мередит устроились на кушетке, привычно оставив диванчик Александру и Филиппе. Они не беспокоились о том, чтобы дать место Рен, которая – умилительно, будто маленький ребенок, – предпочитала сидеть на полу.

      Фредерик стоял возле буфета и производил свой ритуал: вскоре в комнате стал витать запах не только мела, но и лимона, и цейлонского чая.

      Когда преподаватель наполнил восемь чашек – чаепитие у Фредерика было обязательным, мед поощрялся, но молоко и сахар можно было пронести лишь контрабандой, – он обернулся и сказал нам:

      – С возвращением.

      Он вручил первую чашку Мередит, которая передала ее Ричарду, тот доставил ее Джеймсу и так далее, пока она не оказалась у Рен. Фредерик повторил свои действия и через некоторое время у каждого из нас оказалось по чашке с блюдцем.

      Как часто повторял Фредерик, пить чай из кружек – это все равно что дегустировать хорошее вино из чашек.

      – Мне понравилось слушать вас вчера, и я с нетерпением жду возобновления работы в нынешнем семестре. – Он подмигнул нам, как маленький книжный Санта-Клаус. – Четвертый год. Год трагедии, – возвышенно произнес он. – Я не буду советовать вам относиться к данному жанру серьезнее, чем к комедии. На самом деле можно с уверенностью утверждать, что актер должен воспринимать комедию смертельно серьезно, иначе она будет не смешна для зрителя. Но об этом мы поговорим в другой раз.

      Он взял с подноса последнюю чашку с блюдцем, осторожно отхлебнул немного чая и снова водрузил всю конструкцию на поднос. У Фредерика никогда не было письменного стола или кафедры: преподавая, он медленно расхаживал взад-вперед перед доской.

      – В текущем году мы посвятим свое внимание трагическим пьесам Шекспира: их десять или одиннадцать, в зависимости от того, кого вы об этом спросите. Итак, кто перечислит хотя бы несколько из них? – Он приостановился, оглядев нас.

      – «Гамлет», – ответил Джеймс, проявив привычное академическое рвение. – «Отелло», «Макбет», «Антоний и Клеопатра», «Ромео и Джульетта», «Лир», «Цезарь», «Тит Андроник»… «Троил и Крессида» – под вопросом.

      – Да, – согласился Фредерик. – Почему под вопросом?

      – «Троила и Крессиду» можно отнести к романтическим пьесам или даже к жанру черной комедии, – ответила Филиппа. – Сложная в постановке.

      – Да. Прекрасно. А вы будете, как я и сказал, изучать трагедии Шекспира. Как вы думаете, что же все-таки будет присутствовать в программе нашего курса?

      Словно в ответ на его вопрос я чихнул, и в воздухе повисла короткая пауза, после чего мы вновь продолжили обсуждать тему.

      – Структура. – Ричард.

      – Тема. – Александр.

      – Воображение. – Рен.

      – Конфликт внутренний и внешний. – Мередит.

      – Судьба и свободная воля. – Я.

      – Мораль. – Филиппа.

      – Трагический герой. – Джеймс.

      – Трагический злодей. –