За то, что дорого. Корней Азарофф

слизняку повезло, что я не привык лазать за словом в карман.

      – Я выпустил свою лошадку на волю, – парировал я. – Пускай немного порезвится.

      Они мне наверняка верили с трудом, пожалуй, даже вообще не верили, но челюсти у них поотвисали. У всех троих.

      – Скоро мой конек вернется, и я снова оседлаю его.

      Клинт быстро смекнул, что голыми руками меня не возьмешь, и применил другую тактику.

      – Слушай, – намного спокойней заговорил он, – ты не понимаешь, куда суешь свой длинный нос…

      – Да? А что, я разве его уже куда-то сунул? – удивился я и заверил: – Значит, пойму… со временем. А пока просто посмотрю, что за карты мне выпали и, скорей всего, сяду за тот же стол, за которым сидите и вы.

      Пока я расплачивался за кофе, Айелло больше не пытался узнать ни моего имени, ни того, что я здесь забыл.

      – До свиданья, джентльмены, – я чуть приподнял шляпу и направился к выходу.

      Но меня остановило восклицание сынка ранчера.

      – А лошади у тебя все равно нет! – голос у него был, как у обиженного маленького ребенка, который сам себе доказывает свою же правоту.

      – Господи! Да не расстраивайся ты так из-за этого. Честное слово…

      Я толкнул дверь и вышел на улицу.

      IV

      НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО, после чересчур раннего завтрака, я снял с луки седла свое лассо и направился к корралю. Утро выдалось довольно прохладное, и холодок самым бессовестным образом забирался под куртку и рубашку. Небо к востоку окрасилось в лимонный цвет, и над линией далекого горизонта показалось солнце.

      Услышав звяканье моих шпор, лошади заволновались и принялись тревожно бегать рысью вдоль задней стенки корраля. Я вытряхнул петлю, чуть размотал веревку и посмотрел на животных, выбирая себе лошадку. Сегодня мне была нужна быстрая лошадь, привыкшая работать на пару с ковбоем. Хотя, по заверениям Тома, у него все такие. Что ж, мне представился шанс поймать его на слове.

      Я остановил свой выбор на крепком рыжем мерине с тонкими ногами и звездочкой во лбу. Рыжий моментально смекнул, что ему сегодня придется увидеть родную прерию не только из-за стенки корраля, и принялся втискиваться в самую середину табуна. Ага, значит, голова у него точно – не только для того, чтобы оголовье носить…

      – Не, дружок, от меня так просто не отделаешься.

      Уловив момент, я бросил лассо. Петля скользнула на шею мерина, и я почувствовал, как натянулась веревка. Рыжий еще немного подергался для проформы, а потом покорно подошел ко мне. Я привязал его к жерди загона, взял оголовье и хотел погладить конягу по широкой груди, но едва протянул к нему руку, как он неожиданно повернул голову, и мощные зубы лошади щелкнули в паре дюймов от моих пальцев.

      Я отскочил от него, как ошпаренный. Нет уж! Благодарю покорно! Хватит с меня того, что как-то раз, когда я был еще мальчишкой, одна такая же милая лошадка цапнула меня за предплечье. Именно тогда я понял, что испытывают животные при клеймении – руку жгло как огнем. Синяк был огромных