Медные пятаки правды. Евгений Мосягин

на парторга, парторг посмотрел на замполита, ожидая дальнейших разъяснений.

      – Во всей стране ведется такая борьба, – многозначительно заявил замполит. – В политотделе дали установку организовать во всех частях работу с личным составом по этому вопросу. – Слово «космополитизм» давалось майору с трудом и он старался его избегать.

      Парторг после некоторого замешательства неуверенно спросил:

      – Собрания, что ли проводить будем?

      – Может и собрания. А ты что думаешь, комсорг? – спросил майор.

      – Как прикажете. Собрания, так собрания, – ответил я. – Только что же на собраниях обсуждать будем? Разве у нас в батальоне есть космополиты? Если они выявлены, одно дело, а если случится, что их нет, то против кого тогда бороться? Может быть, нам сначала завести в батальоне, хотя пару каких-нибудь космополитов?

      – Это как завести? – не принял шутки майор. – Что-то ты много рассуждаешь. Есть космополиты, или нет их – приказано бороться, значит надо бороться. Да ты хоть знаешь, что такое космополитизм? – вызывающе спросил замполит.

      – Знаю. И что такое космополит знаю и хорошо представляю себе, что такое космополитизм. Только поэтому и удивляюсь, откуда возьмутся в нашем батальоне эти самые космополиты.

      – А ты не удивляйся. Надо выполнять требования Политотдела. В этом наша задача.

      Замполит перелистал свою записную книжку, отыскал нужную страницу и, обращаясь к парторгу, с усмешечкой сообщил, что в порядке примера того, что русские люди лучше немцев, докладчик в Политотделе привел рассказ писателя Лескова. Название рассказа майор не записал, но сказал, что в нем идет речь про немца, который поспорил с русским купцом, что съест блинов больше купца, но объелся блинами и за столом помер.

      – Я успел записать, как этого немца звали, – майор надел очки и прочитал в блокноте. – Гуга Спектролис.

      Парторг принялся записывать, как звали немца в свою тетрадь.

      – Подождите, товарищ старший лейтенант, не записывайте, – приостановил я парторга. – Товарищ майор, вы меня извините, но имя героя рассказа вы записали не точно.

      – Как это не точно? – нахмурился майор. – Как докладчик сказал, так и записал.

      – Ну, может вы не расслышали, или докладчик ошибся. Рассказ Лескова, о котором вы говорите, называется «Железная воля», а имя немца – Гуго Пекторалис.

      – Правильно, это ты точно сказал, рассказ «Железная воля». А немца, как звали, ну-ка, повтори мне.

      Я повторил и майор записал в свою книжку правильное имя.

      – Почти, как у меня было записано. А ты точно это знаешь?

      – Точно, товарищ майор.

      – Ну-да, оно и понятно, я в школе давней тебя учился и много чего успел подзабыть.

      – Я тоже, товарищ майор, давно учился в школе. Шесть лет уже прошло. А писателя Лескова в школе не проходили.

      – Не проходили разве? Тогда откуда ж ты это знаешь?

      – Да