Медные пятаки правды. Евгений Мосягин

и я даже наметил себе при лучших обстоятельствах разобраться во все этом поподробнее. Во время оккупации мне попадались книги по философии и я читал немецких философов Фейербаха, Фихте, Шеллинга, из французских социалистов-утопистов я поверхностно знал Кампанеллу, Сен-Симона, Фурье, а вот из английских экономистов, кроме Адама Смита, даже назвать никого не мог (как, впрочем, и сейчас). Все эти красивые фамилии мало были знакомы мне, хотя и не настолько мало, чтобы я мог спутать их с какими-нибудь другими именами исторических деятелей, скажем, с именами римских императоров или художников эпохи Возрождения.

      Наслушавшись умных речей своих начальников, я собрался покинуть политчасть.

      – Куда это? – грубо спросил майор.

      – В первую роту, в Главный госпиталь. Я же докладывал вам. Надо поговорить с комсоргом роты, помочь ему подготовить доклад. Вам же известно, что через три дня в первой роте отчетно-выборное собрание.

      И вот если бы майор не одернул меня своим резким вопросом, я не позволил бы себе того фортеля, который незамедлительно выдал своим товарищам начальникам. Совершенно спокойно и уверенно, стоя у двери я произнес:

      – Что же касается ваших безграмотных рассуждений об источниках марксизма, то вам следовало бы знать, что три составных части и три источника марксизма – это английская политическая экономия, немецкая классическая философия и французский социализм. «Эту теорию обогатили Ленин и Сталин». Разрешите идти, товарищ майор?

      Не дожидаясь ответа, я ушел из Политкабинета.

      Последние слова о Ленине и Сталине принадлежали автору «Литературных этюдов» И. К. Лупполу. Я хорошо их запомнил.

      Этот мой поступок напомнил мне те действия, которые в экстремальной боевой обстановке совершали обреченные люди, подавая команду: «Вызываю огонь на себя!». Война давно закончилась, но я вызвал огонь на себя и понимал, что мне оставалось только достойно встретить все козни, которые обрушит на меня товарищ майор.

      Выдвиженец

      «Этот дядя будет посерьезней капитана Рысакова», – так подумал я, когда впервые увидел нового замполита. Широкий, кряжистый мужчина, чем-то отдаленно напоминающий новозыбковского нашего соседа Митьку, то ли по ухватке, то ли по внешности. Замполит, по всему, был одним из тех выдвиженцев, которых партия назначала на ответственные должности не по каким иным признакам, а только лишь исходя из незапятнанности их партийной характеристики и кажущейся безупречности морального облика. Что же касается профессиональных качеств, то этот вопрос решался просто. Во-первых, сам майор Шипулин неоднократно слышал речи, разных политработников, а во-вторых, достаточно было постоянно долбить личному составу подразделения о преданности партии и Родине, о верности присяге, о дисциплине и о «текущем моменте». Этого было вполне достаточно для успешного функционирования политработнику в нашем стройбате, да и во всей армии.

      С