Тень успеха. Лариса Олеговна Шкатула

стала приходить в себя и злилась от того, что она застала меня врасплох. Мишка между тем, не понимая, что в жизни матери происходят такие значительные события, спокойно дал уложить себя в кроватку и принялся сосать кулачок, безмятежно глядя в потолок. Марина Константиновна поднялась и подошла к кроватке.

      – Глаза не наши, – сказала она веско. Немного помолчала и добавила: – А уши наши, с этим не поспоришь.

      Глаза у сына были мои, серые. Уши он в самом деле взял папины. Остренькие, как у лисенка, плотно прижатые.

      – Дай мне свой паспорт, – вдруг сказала Лаврова.

      – Зачем?

      – Нужно.

      Какая нормальная женщина бы подчинилась? А я, пожав плечами, достала из сумки и протянула ей документ.

      – Пожалуйста.

      Она исподлобья взглянула на меня, ничего больше не сказала и ушла, осторожно притворив за собой дверь. В этот день она больше не пришла. В конце концов я даже стала беспокоиться и мысленно составлять заявление в милицию с объяснением, что паспорт выкрали у меня из сумочки в трамвае.

      Но она появилась. На другой день после обеда. Зашла в комнату и скомандовала:

      – Собирайся!

      – Куда?

      – На новое место жительства.

      На мгновение у меня мелькнула сумасшедшая мысль, что она решила взять с собой нас с Мишкой, но взглянув на холодное отрешенное лицо, поняла: не для этого Марина Константиновна сюда приехала.

      Я вынула из-под стула свою дорожную сумку и обвела взглядом комнату: с чего начинать сборы?

      – Возьми только необходимое. Для ребенка. Ну и белье для себя.

      Она отдавала мне короткие команды. Как служебной овчарке.

      Я подчинялась, не переставая удивляться собственному послушанию. Эта женщина действовала на меня словно гипнотизёр. Подумалось даже, что протяни она мне нож и прикажи: ударь себя, – я послушаюсь, воткну нож себе прямо в сердце.

      Такси остановилось у элитного дома в центре города, где, я знала, квартиры стоили очень дорого. По крайней мере мне не по карману. Да и никому из моей родни.

      Лаврова, да что там, моя свекровь, взяла из багажника сумку и лишь кивнула мне на сверток с Мишкой. Мол, выноси.

      И пошла вперед, только у самого подъезда придержав для меня с Мишкой на руках дверь. На лифте мы поднялись на четвертый этаж, и свекровь ключом открыла дверь.

      Она сняла для нас жилье?

      – Эта теперь твоя квартира, – сказала она, опуская на пол сумку и кивая на стол. – Вон документы на нее.

      – А мебель?

      – Я купила её с мебелью. Если не понравится, купишь себе другую.

      Квартира была однокомнатная, но такая большая, что путём небольшого переоборудования из неё вполне можно было сделать двухкомнатную. Здесь стояла даже абсолютно новая детская кроватка с матрасиком, детским бельем – несколькими пакетами памперсов и кучей игрушек.

      Когда же она всё это успела?

      – Нравится?

      – Нравится, – кивнула я.

      – Тогда подпиши.

      Лаврова положила на стол какую-то бумагу и, почувствовав,