Опен. Максим Анатольевич Куличинский

именно после этой процедуры. «Все подумают, что я стал моложе выглядеть потому, что побрился. Скажу еще, что моя новая женщина попросила это сделать, типа ей целоваться с усатым мужиком неприятно. Блин, какие еще поцелуи в моем возрасте? Хотя, судя по новой внешности, не такой уж я и старый. Что-то странное происходит, бред какой-то…». Исполнив задуманное, Михаил Александрович испугался по-настоящему – лишившись усов, он «помолодел» еще лет на пять. Кряхтя, достал из-под шкафа старые напольные весы, с придыханием встал на них и зажмурился от предвкушения, однако тут никакого чуда не произошло – стрелка показывала на привычный лишний вес, что, в общем-то, не особенно его расстроило. Одежда тоже была впору, хотя некий положительный момент все же имелся, поскольку сидела она немного свободнее прежнего. Так или иначе, Михаилу Александровичу Кудрешову предстояло явить миру свое новое обличие, не задумываясь ни о причинах его появления, ни о возможных последствиях. Он ведь и сам ничего про это не знал.

      Явившись в контору, помолодевший Михаил был принят в коллективе весьма взволнованно. Началось все, разумеется, со входа в здание. Охранник, ровесник Кудрешова, служивший в свое время в рядах милиции и в течение многих лет ловивший преступников и доставлявший пьяных сограждан в медицинский вытрезвитель, мнил себя человеком бывалым и внимательным. Уверенность в том, что чудес на свете не бывает, а любое событие можно объяснить с позиции здравого смысла, не раз помогала ему пресекать на корню многочисленные попытки работников вынести что-нибудь ценное из помещения организации. Личные убеждения вкратце сводились к следующему: «воровать нельзя», «посторонним вход запрещен» и «если что непонятно – звоните директору». Сотрудников компании Никита Георгиевич Санчила, бывший майор, не только знал в лицо, но и определял по походке. К турникету, за которым он восседал с важным видом, вел десятиметровый коридор и, учитывая довольно скромный перечень должностных обязанностей «специалиста по пропускному режиму», ему невольно приходилось ежедневно наблюдать за манерой передвижения сотрудников. Тяжелая походка электрика Кудрешова никогда не отличалась чеканным шагом, сейчас же к Никите Георгиевичу приближался вполне бодрый мужчина, в движениях которого угадывалась уверенность в себе и позитивный настрой к окружающим. Подойдя, мужчина поздоровался и в шутливой манере сообщил:

      – Георгиевич, не удивляйся, я с утра малость переборщил с эликсиром молодости.

      – Подождите, товарищ. Вы – Михаил Кудрешов? – Охранник узнал черты лица Михаила, однако кнопку турникета нажимать не торопился. – Или… родственник?

      Повеселевший электрик демонстративно развернул перед озадаченным коллегой паспорт и улыбнулся.

      – Никита Георгиевич! Я на работу спешу, сегодня показания в двенадцати домах снимаем, потом еще оформлять полдня будем. Пошутили, и хватит. Я просто усы сбрил, да бухать перестал. Чего и тебе, кстати, желаю.

      Охранник