Зазеркалье. Лин Яровой

издевательски повела бровью.

      – Ну в смысле, я хотел сказать… В плане самочувствия. Физического. У тебя ничего не болит?

      – Нет, кот. У меня ничего не болит.

      Я кивнул. Стало словно бы легче.

      – Давай я всё-таки позвоню Вике. Она проведёт тебя на томографию, сделаем всё за день, там посмотрят…

      – Андрей, – перебила меня Лида. – Давай договоримся. Никаких врачей, хорошо? И тем более Вики.

      – Это не займёт много времени. И самой Вики не будет, она просто скажет, кому нужно…

      – Андрей.

      – Ладно, – кивнул я.

      Уставившись в пол, несколько раз провёл ладонями по опухшему за ночь лицу. Голова не успела толком проснуться. Мысли кружились в беспорядке, цепляясь одна за другую. Мутные, рваные образы, словно покрывшиеся паутиной снов.

      Лида вновь отвернулась и посмотрела в трельяж. Она разглядывала в нём кого-то.

      «Ты знаешь кого, Андрей. Не изображай идиота. Ты ведь помнишь этот запах. Конечно, помнишь… Ты никогда его не забудешь. Кто угодно, только не ты. Ты знаешь, как будут пахнуть эти три дня, знаешь, как будут пахнуть простыни и подушки. Сырой болотный запах, который не выстираешь никаким порошком. Ты ведь помнишь. Он пройдёт сам. Через три дня».

      Меня словно выдернули из кровати и бросили на три года назад.

      Казалось, будто ночной кошмар пробрался из сновидений в реальность. Невидимое чудовище опутало щупальцами комнату, а вместе с ней и всю жизнь. Чудовище крутило, сжимало, ломало хребет. Совсем как тогда – в тот самый ноябрь.

      Нет. Она не посмеет забрать и её. Я не переживу это снова.

      – Кот, прошу, не нужно…

      Я не заметил, как потерял контроль. Только почувствовал, как живот сводит болезненной судорогой. Затем понял, что задыхаюсь.

      Я закрывал лицо ладонями и сжимал зубы, пытаясь сдержать слёзы. Чувствовал, как присевшая рядом Лида гладит меня по спине. С её пальцев струилось тепло. Словно золото, словно древесный сок. Незримые нити скользили по коже, проникали в сосуды и разливались по телу успокоением.

      Не знаю, сколько это продолжалось. В конце концов, боль просто закончилась. Ещё какое-то время я вздрагивал, как в посмертных конвульсиях, а потом опустил ладони. Посмотрел на Лиду. Её чёрные волосы лились по шёлку ночной рубашки. Они пахли хвоёй, совсем как новогодняя ёлка. Такой тёплый и праздничный запах, что невольно захотелось мандаринов.

      Я прижал жену к себе и почувствовал, как её тепло заполняет образовавшуюся в груди пустоту. Чёрные локоны Лиды пахли детством и радостью. Никакой не рекой.

      «Этого не случится, – пообещал я себе. – Больше не позволю».

      Болотный смрад кружил где-то рядом, но был не в силах победить Лиду. Мою златоглазую любимую Лиду.

      – Когда ты хочешь уехать? – спросил я.

      Лида прикусила губу.

      – Прямо сейчас.

      – Хорошо, – я кивнул. – Если так, то готовь вещи. Поедем в Рощу. Проведём вместе эти три дня.

      ***

      Всё было не по-настоящему и, конечно, происходило не с нами. Ведь, если б Лида и вправду умирала, то наша машина бы не сломалась, и мы бы не ехали за город на такси – в прокуренной