Под защитой высших сил. Евгения Горская

спокойно и уверенно, как обычно.

      Только услышав, как на нее орет Саморукова, он понял: что-то изменилось, потому что ощутил неожиданное и всепоглощающее желание защитить Настю. Никогда раньше у него такого желания не возникало. Может быть, потому, что женщины рядом с ним вполне могли постоять за себя сами.

      «Она мне этого не простит, – с тоской подумала Настя, посмотрев на замершую Саморукову. – Она никогда мне этого не простит».

      Искать работу и увольняться.

      Настя достала сигарету из лежащей на столе пачки и молча двинулась за Ракитиным. Он толкнул дверь и, как истинный джентльмен, посторонился, пропуская ее вперед.

      Настя молчала и на Ракитина не смотрела, только в курилке вопросительно подняла на него глаза.

      – Часто она так… бушует? – спросил он и затянулся сигаретным дымом.

      – Да нет. В первый раз. – Настя покрутила зажженную сигарету.

      Он подумал вдруг, что не хочет с ней расставаться, ему отчаянно захотелось провести с ней вечер. В ресторан сходить, например. Пить вино под негромкую музыку, шутить, рассказывать ей что-нибудь смешное. И чтобы она смеялась, а он, не стесняясь, на нее смотрел.

      Она ждала, когда он заговорит, и дольше тянуть было нельзя.

      – Я хочу вас проводить, – сказал он.

      – Зачем?

      – Не зачем. Почему, – решился Ракитин. Настя смотрела на него спокойно, и это его отчего-то разозлило. Нет, скорее обидело. – Настя, я прошу вас отнестись к моим словам серьезно. Вчера, когда вы шли к метро, за вами ехала машина.

      – Ну и что?

      – Она ехала медленно. Понимаете? Она ехала за вами.

      – Чушь какая! Извините, – опомнилась она.

      – Я бы тоже решил, что чушь, – согласился он. – Если бы не видел это собственными глазами.

      – Там могло быть сколько угодно машин, – объяснила Настя, – и ехать они могли куда угодно. Но ко мне это не имеет отношения. За мной некому ехать.

      – Это имеет отношение именно к вам.

      – Да почему?

      – Потому что, кроме вас, на улице никого не было. Никого. Только вы одна.

      – Да нет, ерунда какая-то. Вы поэтому пошли меня провожать? – Этого спрашивать было нельзя ни в коем случае. Она ведет себя как идиотка. Конечно, поэтому. Почему же еще? Неужели влюбился в нее с первого взгляда?

      – Не только. Мне просто захотелось вас проводить.

      Она точно идиотка, поставила и его и себя в глупое положение. Теперь ему придется как-то выкручиваться, чтобы ее не обидеть.

      – Я и сейчас вас провожу. Если позволите.

      – Нет, Денис Геннадьевич, – Настя решительно потушила только что раскуренную сигарету. – Спасибо. У меня есть… друг, и ему это будет неприятно.

      И этого говорить было нельзя. Получилось, что она расценивает его заботу как ухаживание.

      – Я помню. – Он тоже наклонился над урной, туша окурок. – У меня хорошая память. У вас есть гражданский муж. Но я все-таки хотел бы вас проводить.

      – Нет, – твердо отказалась она, – спасибо.

      Ракитин