Под защитой высших сил. Евгения Горская

знаешь чего звоню-то? У Льва ведь день рождения скоро. Насчет подарка посоветоваться хочу. Ты ему что подаришь?

      – Не думала еще. До дня рождения больше месяца.

      – Не думала она! Думать надо заранее, а не в последнюю неделю по магазинам бегать. Я вот советуюсь, может, ему камин купить?

      – Господи, Игорь! Зачем камин в обычной московской квартире?

      – Как зачем? Для престижу.

      – Ерунда какая-то. То есть покупай, если очень хочется. Он его может потом на дачу отвезти. Хотя на даче печка есть.

      – То есть ты камин не одобряешь?

      – Не знаю. Я бы камин точно не хотела, а как дядя Лева… не знаю.

      – Сомневаешься, значит?

      – Сомневаюсь. Как Лена?

      Лена, жена Игоря, Насте нравилась. Тихая, спокойная женщина, по уши влюбленная в своего громогласного мужа.

      – Ленка-то? Ленка нормально. Ну ладно, Настюха, бывай. Если я еще что надумаю насчет подарка, я тебе позвоню.

      Настя положила трубку и неожиданно поняла, что очень устала.

      Вообще устала. От жизни.

      И от разговора с Игорем.

      Ей было шесть лет, когда она впервые увидела Игорька.

      В то время дядя Лева жил вместе с бабушкой. Дедушка умер, когда Настя была совсем маленькой, и бабушка съехалась с братом Левой. Выходные Настя, как правило, проводила у них и бабушкину квартиру считала своим вторым домом.

      В тот день у них появилась тетя Лиля с сыном Игорьком. Взрослые сидели за накрытым, как к празднику, столом и на детей почти не обращали внимания.

      – Пойдем на улицу, – предложил ей Игорь, – двор мне покажешь, и вообще…

      – Не хочется. – Насте совсем не хотелось гулять. Никого из детей она в бабушкином дворе не знала, потому что одну ее гулять не пускали, да и дома с дядей и бабушкой было гораздо интереснее, чем с ребятами.

      – Не хочешь? – удивился Игорь. – Ну и что! Я-то хочу! Одевайся быстро, и пошли.

      Наверное, Настя так хорошо и запомнила тот день, потому что едва ли не впервые в жизни стала делать то, чего делать вовсе не собиралась. И не потому, что так велели взрослые, а… бог его знает почему.

      Она послушно оделась и показывала Игорю окрестные переулки, и очень хотела домой, и еле дождалась, когда папа за ней приехал.

      До тех пор она никогда не рвалась к родителям от бабушки и дяди Левы…

      Настя вернулась на кухню, заварила чай и взяла в руки горячую чашку.

      Господи, как же она устала.

      Кажется, это называется осенней депрессией.

      Четверг, 28 октября

      Ракитин узнал ее сразу. Народ подтягивался к институту неохотно. В девять, когда, собственно, и начинался рабочий день, почти никто еще не пришел, разве что уборщицы. Вчерашняя девица появилась на дорожке перед главным входом в девять десять. Ракитин смотрел из окна кабинета, как она приближается к ступеням крыльца, и только тогда вспомнил, что еще не включил компьютер, а дел у него столько, что впору волосы на себе рвать.

      Она исчезла под козырьком подъезда, а он сел на свое новое рабочее место. Включил