Двери в полночь. Дина Оттом

зажав рот, и поволокли в сторону. Я попыталась открыть глаза и не дать себе потерять сознание – то ли стресс, то ли удар был такой силы, но я чувствовала, что ко мне подбирается темнота.

      Судя по запаху, мы действительно были у бачков. Меня отволокли за них, туда, где между крайним и стеной был небольшой зазор – днем там курили мальчишки втайне от мам. Я только начала приходить в себя, как на меня обрушились еще две оглушительные оплеухи, по голове пошел звон, а в глазах заплясали черные мошки.

      В этот раз я ни в кого не превращаюсь. Но, может, вот сейчас, через мгновение, я порву внезапно прорезавшимися крыльями свой плащ, перекинусь в какую-то огромную птицу и хотя бы смогу отсюда улететь, если не порвать их? Ну когда же? Я ждала этого каждое мгновение, прислушиваясь к себе, но ничего такого не было. Я была самым обычным человеком. Самой обычной девушкой, на которую напали несколько наркоманов. Какая банальщина.

      Один из них рванул мне воротник футболки, и я уже пожалела, что сознание не хочет меня покидать. То, что можно ожидать дальше, я видеть не хочу. И чувствовать тоже.

      Я закрываю глаза. Это не я. Меня здесь нет.

      Чей-то вскрик, удар, сдавленный мат – я снова открываю глаза, пытаясь понять, что за напасть случилась на этот раз. Может быть, вторая компания таких же пьяных и обколотых дебилов – не могут поделить территорию?

      Темно, видно плохо. Вот валится на землю один, хрипя и хватаясь за бок. Вот второй отлетает к стене, стукается об нее, сползает вниз и больше не шевелится. Я не сразу понимаю, что происходит. Голова кружится, желудок подкатил к горлу. Я подтянула ноги под себя, готовая убежать в любой момент. Один, тот что с ножом, машет им в воздухе и ругается, второй прыгает вокруг него, и только тот, что показался мне нормальным, замер на месте, удивленно раскрыв рот. Я ничего не могу разглядеть. И, только когда движение на мгновение останавливается, я вдруг вижу замершую между ними пантеру. Хвост бьет по бокам, морда оскалена, уши прижаты. Прекрасный и яростный зверь замер на секунду в моем дворе, готовясь к следующему удару. Мне хочется плакать от облегчения, смеяться и одновременно кричать от страха – кажется, это называется истерика…

      Я и правда засмеялась, смех перешел в икоту, икота – в плач. Я тихонько подвывала, сжавшись в комок и натянув на колени плащ. Губы дрожали, горячие слезы обжигали глаза, и почему-то было очень жалко себя. А еще очень хотелось броситься в самую гущу, расшвырять этих идиотов и просто повиснуть у него на шее, зарывшись лицом в теплый мех…

      Я повернула голову и вдруг увидела, как один из нападавших тянется за пазуху. Я перевожу взгляд на Оскара и понимаю, что он замер над поверженными телами, что он не шевелится и в него можно попасть. Я пытаюсь крикнуть, предупредить, но, пока я набираю в грудь воздух, парень уже успевает достать пистолет и прицелиться. Я вдруг совершенно отчетливо вижу, как его палец уже нажимает на курок, всего одна секунда…

      В его руку врезается блестящая «звездочка», прорезая ладонь насквозь. Ладонь мгновенно набухает кровью, пистолет надает на асфальт, он хватается за руку и кричит. Я вообще перестаю