Грехи девственницы. Анна Рэндол

размышляла над этим вопросом весь день. – Если этот человек находился во Франции, когда мы помогали Людовику вернуть трон в прошлом году, он может быть любой национальности.

      – Дьявол! – выругался Клейтон. – Я составлю список тех, кто может иметь на тебя зуб.

      Йен принялся набивать себе карманы едой.

      – А я наведу справки у своих приятелей, обирающих карманы честных граждан. Может, кто-то что-то знает. Кстати о расследовании. Как тебе Хантфорд?

      – Меня беспокоит, что он слишком наблюдателен, – ответила Мадлен и тут же пожалела о сказанном. Оба ее друга ошеломленно обернулись.

      – Слишком наблюдателен? С каких это пор ты переживаешь из-за местной полиции? – спросил Клейтон.

      – Она вышла на пенсию, забыл? И возможно, стала утрачивать навыки.

      Но как могла Мадлен описать им чувство, которого сама до конца не могла понять? Разозлившись на подобное проявление собственной слабости, Мадлен поднялась с дивана и подошла к окну. При этом она стояла так, чтобы ее не было заметно с улицы. Однако наблюдающий за ней человек так и не вернулся.

      – Хантфорд знает об угрозе?

      – Нет. Иначе ему придется рассказывать о моей работе на министерство иностранных дел, а мне очень не хочется этого делать. И вообще я сама разберусь со своими проблемами.

      – Сама? В таком случае я вас покидаю и отправляюсь в ближайшую таверну…

      Мадлен бросила на Йена гневный взгляд.

      – К вам двоим мои слова не относятся.

      Йен подмигнул:

      – …чтобы расспросить посетителей.

      Клейтон внезапно остановился перед Мадлен, и той пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть его лицо.

      – Мне ужасно неприятно пасовать перед каким-то негодяем, но я продолжаю настаивать на том, чтобы ты положила конец этому аукциону. – Голос Клейтона звучал холодно, но глаза потемнели от беспокойства.

      Мадлен вздохнула. Было бы гораздо проще, если б ее друг действительно оказался таким бесчувственным, каким хотел казаться.

      – Мы уже это обсуждали.

      – Если кто-то еще узнает в тебе Крошку, слишком большое количество могущественных людей почувствуют себя обманутыми.

      – Не думаю. Опасность состоит лишь в том, что кто-то увидит меня и узнает мое лицо, как тот незнакомец. Уверена, что никому не придет в голову связать меня с мадам Жюльетт, служанкой Мари или роялисткой Сашей.

      Йен сделал большой глоток чаю.

      – Превратись в Мадлен – счастливую жену и мать, – тогда ни у кого не возникнет желания проводить какие-либо параллели.

      – Ты знаешь, почему этого никогда не будет. – Мадлен поведала своим друзьям только часть своей биографии. Остальное самого дьявола заставило бы содрогнуться. И возможно, она проверит свою догадку, когда встретится с ним. – Я предпочитаю продать себя на одну ночь, но не на всю жизнь.

      – А что, если кто-то еще свяжет имя Крошки с тобой? – спросил Клейтон.

      Мадлен схватила с подноса последний бутерброд, прежде чем Йен успел запихнуть его себе в карман.

      – Если такое случится, этому человеку придется