Слепое знамя дураков. Роман Сидельник

сторону.

      – Я никогда не мог бы оказаться по одну сторону с тобой, – уверенно произнёс Дмитрий.

      Она оскалилась. После рассмеялась ему в лицо, насколько позволили её силы.

      – Ты желал этого с той самой минуты, как впервые увидел меня, – Лиза смотрела прямо в его ясные, чистые глаза. – А помнишь, тогда, на ярмарке? Ты был таким милым, и я не удержалась, чтобы не подшутить над тобой.

      В этот момент Дмитрий потерял контроль над собой.

      – Лиза, милая моя. Я люблю тебя! Но я должен сделать это! – с этими словами он запустил руку в карман и сжал что-то в кулаке.

      – Изыди, тварь! Отпусти её душу! Дай покой несчастной! – выкрикнул он, затем вновь сомкнул пальцы на её шее и развеял ей в лицо порошок…

* * *

      – Вот тебе и владычица, дочь Повелителя. Опять неудача! – сетовал Николай Игнатьевич, сидя на земле посреди двора.

      – Не думайте об этом, – ответила Мари, подползая к нему в измазанном сажей платье, кутаясь в прогоревшую шубу, – сейчас главное – бежать отсюда.

      – Куда мне бежать? – Николай Игнатьевич вознёс руки к небу. – Здесь вся моя жизнь. И здесь я был счастлив. Я ведь думал, что оказываю услугу Повелителю, что воспитываю его наследницу…

      – А на деле вас обставили рыжая ведьма со своим отпрыском и мальчишка, – констатировала гостья.

      – Твоя правда, Мари. Но куда мне идти?

      Казалось, он сейчас разрыдается – до того жалким и ничтожным выглядел некогда почтенный господин, одно имя которого внушало уважение и страх.

      – Я помогу вам уехать из страны. Идёмте же скорее, пока мальчишка не хватился нас.

      Мадам Мари потянула Николая Игнатьевича за руку, помогая ему подняться с земли. Отряхнувшись, они поспешили к экипажу, в котором прибыла гостья.

      Тем временем Тимофей Никанорович увидел подошедшую монахиню. Она с гордостью оглядывалась.

      – Ты здесь, Агафья? – удивился он, ведь миссия была поручена только им с Митей.

      – Да, Тимофей, я пришла посмотреть, чему он научился, – довольно произнесла старуха.

      – Что ты хочешь этим сказать? – удивился Тимофей.

      – Она не наследница! – улыбнулась матушка Агафья.

      – Но?!

      – Ещё не время, – объяснила она. – Но придёт день, когда сомнения перестанут терзать его, а вера будет настолько крепкой, что ничто не сможет сломить его.

      – Тебе лучше знать, Агафья, – Тимофей склонил голову перед мудростью старой монахини.

* * *

      Митя держал мёртвое тело Лизы на руках. Из его глаз ручьём текли слёзы, скатываясь на лицо девушки и застывая там крохотными кристалликами. Он всё повторял и повторял её имя:

      – Лиза… Лиза, любимая моя, судьба посмеялась над нами, но мы обязательно встретимся в следующей жизни, как ты и сказала. Ты не виновата в произошедшем, как и я невиновен, что не в силах был тебя спасти. Милая моя Лиза, знай, что я не мог не сделать этого… Но сделал против своей воли и всю жизнь буду мучиться и ненавидеть себя за это. Я уйду в монастырь и до конца дней своих буду замаливать грех,