Слепое знамя дураков. Роман Сидельник

остаток жизни?

      – Жизни?

      – Вечность!

      – О да, Витторио, согласна!

      – Тогда запомни: для мужа притворись больной. Ты будешь умирать неделю, может меньше, слабеть, а после…

      – Меня он похоронит, и я восстану?

      – Да, Клавдия.

      – И буду ждать гонца…

      – Да…

      – Тогда скорей бы это время пролетело! Похоронить меня мой муж скорее пожелает на стеклодувов острове… – задумчиво произнесла Клавдия. – Шли гонца туда!

      – Любовь моя, я обещаю! Теперь поспи. И помни вот ещё: не выходи на солнце. Убить тебя оно пока не сможет, но может навредить. А после похорон и вовсе появляйся только ночью. И осторожной будь!

      – Я буду! Ради нашей встречи! Ради нашей вечной жизни!

      Витторио покинул любовницу, вылетев в окно.

* * *

      – Джованни!

      – Ха-ха-ха, приятель! Я вернулся раньше, чем задумал! Смотри: горы товара! Ещё в порту корабль!

      – Джованни, у меня плохая новость…

      – Что может омрачить моё веселье? Иль умер кто?

      – Твоя жена больна…

      – Клавдия? Что с ней?

      – Чахнет с ночи. Бредит. Вся горит…

      – А врач?

      – Он у её постели… с рассвета…

      – Моя девочка… Луиджи! Займись-ка всем здесь!

      – Слушаю, синьор.

      Луиджи остался командовать разгрузкой, а Джованни поспешил домой.

      – Моя прелестная жена! Я так мечтал о нашей встрече! Но ты меня расстроила и омрачила радость возвращенья. Я так обеспокоен…

      – Не утруждай себя, мой муж. Недолго мне осталось…

      – Я для тебя привёз подарков три гондолы!

      – Раздай их сразу неимущим… Мне вряд ли их придётся даже посмотреть…

      – Нет, нет, жена моя! Не для того тебя я выбрал, столь юную, не знающую жизни…

      – Ты стар, мой муж, но как судьба коварна: уйду я раньше в мир иной, чем ты. Предстану перед Богом не старухой…

      – Я заплачу любые деньги, чтоб излечить тебя, чтоб победить болезнь!

      – Увы, она смертельна! И вскоре я тебя покину…

      Клавдия потеряла сознание и пришла в себя только после наступления темноты. У изголовья её кровати сидел Джованни.

      – Я вижу, тебе лучше…

      – Нет, вовсе нет… Моя душа уже почти живёт отдельно… Подай воды… Нет, красного вина… Который час?

      – Уж скоро полночь… Ты вся горишь, любовь моя…

      – Нет, я лечу! Парю меж облаками…

      – Ты бредишь! Доктора, Луиджи!

      – Не нужен врач… Не отдаляй конец мой, он близок – чувствую его я поступь.

      – Не говори так! Твой удел – в счастливой, долгой жизни. Несправедливо будет мне вдовцом остаться. Ты моё счастье… Я дважды был вдовцом, не вынести мне в третий раз такого горя…

      – В тот день, когда твоей я стала, я умерла уже тогда. Моя душа ушла… А скоро и тело моё тебя покинет. Навеки… Навеки, муж мой! Ха-ха-ха!

      – Ты говоришь так, словно ненавистен я тебе, моя супруга. Но разве был тебе плохим я мужем? Разве не в роскоши купалась ты? Не была любима мною беспредельно?

      – Мне