Дневник советского школьника. Мемуары пророка из 9А. Лев Федотов

уехал на Дальний Восток учителем на пару лет. Я был удивлен и поражен до крайности.

      – Как бы и ты куда-нибудь не улетела, – с опаской проговорил я, обращаясь к Тоне. – Ведь ты уже 10 класс кончаешь. Скоро пойдешь.

      – Не кончаю, а начинаю, – поправила она. – Сейчас еще и первое полугодие не окончилось.

      Вечер прошел дружески и мирно. Я Тоньке показал образцы моей деятельности, как-то: итальянский и украинский доклады, но предупредил ее, конечно, что текст последнего писан не мною. Мы говорили с ней об учебе, вспоминали о наших былых проказах в Ср. Азии и т. д. Повод к воспоминанию о Ср. Азии дал мой застекленный рисунок узбекского храма Регистана, короче говоря, мы с ней беседовали, как старые знакомые и товарищи.

      – А где Алексей? – спросил я.

      – Папа-то?

      – Ну да. А где он? Почему же он не пришел-то?

      – Да там его задержали. Да еще и дома нужно кому-нибудь быть, и то, знаешь, у нас в Сокольниках народ отчаянный.

      Потом Маня и Тоня ушли, Анюта у нас осталась ночевать. А Люба, когда уходила, спросила меня:

      – Ну, ты не забываешь 15-ое число декабря?

      – Что ты?! Конечно, нет! Я его все время вспоминаю – ответил я, зная, что 15-го декабря – день рождения Гаги.

      – Так ты не забудь. Ведь уже скоро. А у тебя когда? Я что-то забыла. В январе, кажется?

      – Ну, да. 10 января, – сказала мама.

      – Только, кажется, меня не будет тогда в Москве, – добавил я. – Я в Ленинград еду на каникулы.

      – В Ленинград? – протянула Буба. – Вот в том-то и дело, что навряд ли. Ведь он все время сейчас напряжен. Недалеко от него ведь военные операции происходят. Его могут закрыть вовсе.

      – Да… – вздохнул я. – Я об этом уже думал. Жалко, правда!.. Но будем надеяться, что за месяц, к Новому году, к каникулам, все уже уладится.

      – Будем надеяться. Посмотрим, – сказала Люба. Она ушла, и мы стали приготовляться ко сну. Ну, а потом я сел писать дневник, а теперь, вот именно в этот самый момент, я его кончаю.

      2 декабря. Боже ты мой, до чего замечательный у нас физик! Я от него без ума, честное слово. Почему? Пожалуйста. Я вам сейчас скажу. Ну, например, взять хотя бы сегодняшние два последних урока физики.

      Ввиду того, что наш физический кабинет занял десятый класс, мы отправились наверх, в тот самый маленький классик, с которого мы всегда начинали 1-ый день каждой шестидневки.

      Лишь только мы уселись, как вдруг дверь класса открылась, и в класс вкатился наш толстенький Василий Тихонович. Мы даже еще не успели затихнуть от неожиданности.

      – Тише, тише, тише, мои дорогие друзья, – почти зашептал Василий Тихонович. – Давайте тише…

      С этими его словами класс приобрел веселое настроение, залился смехом. На это физика совершенно не тронуло, он начал еще пуще прежнего:

      – Но что-о-о это такое, – развел он руками. – Во-от стараются! Ну чего, чего вам? – спросил он добродушным голосом, усаживаясь за маленький столик и открывая журнал. – Ну, тише, тише, мальчики. Мальчики, тише. Тише, девочки. Девочки! Тише, миленькие девочки.

      Мы чуть не сошли с ума! Многие, забыв обо всем на свете, не